Лотосовый Терем
Шрифт:
Услышав эти слова, Ян Цююэ чуть не рассмеялся. Фан Добин фыркнул.
— Эти двое — императоры, как они могли построить гробницу и запереться в ней? Особенно сын, завладевший всеми сокровищами и властью над Поднебесной, какой смысл ему бежать сюда и копать себе яму?
— Хотя причина мне не известна, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — но он точно что-то знает. — Он указал на “Гэ Паня”.
Фан Добин ударил “Гэ Паня” по точке немоты.
— Сопляк, ради чего ты прикинулся Гэ Панем, чтобы проникнуть в подземный дворец Си-лина?
“Гэ Пань” однако бросил ледяной взгляд на Ли Ляньхуа, а от его извиняющегося вида преисполнился ещё большей ненависти.
— Знаменитый Ли Ляньхуа обладает никчёмными боевыми навыками и храбростью, которую и не разглядишь — мне следовало бы удивиться, — холодно сказал он. — К сожалению, ты слишком похож на шута.
Фан Добин не сдержал смешка.
— Он и есть шут.
— Ах, мне так стыдно, — сказал Ли Ляньхуа. — Однако нам всё ещё нужно прояснить, что произошло между отцом и сыном.
— Ты так уверен в своём уме и божественно прозорлив, что ни к чему спрашивать меня, — холодно усмехнулся “Гэ Пань”, закрыл рот и не проронил ни слова, как бы грубо ни тряс его Фан Добин.
Ян Цююэ простукивал стены покоев — эта “комната” была настолько больше обычных; он не видел императорского дворца и гадал — неужели императоры живут в таких огромных домах? За инкрустированной слоновой костью кроватью из красного дерева имелась ещё одна комната, в которой стояла ширма и ещё одна подставка для циня, на которой лежал “жемчужный водопад”*.
«Жемчужный водопад» — цинь с таким названием действительно существует, но относится к династии Мин; здесь можно посмотреть фото: https://baike.baidu.com/item/????
Ли Ляньхуа прошёл в комнату за кроватью, заглянул за ширму — что-то бросилось ему в глаза, он помедлил и позвал:
— Фан Добин, здесь кое-что интересное.
Господин Фан снова запечатал “Гэ Паню” точку немоты и подбежал, сгорая от любопытства.
— Что? А-а-а!
Удивительно, но за ширмой лежал ещё один скелет.
— Это женские покои, — сказал Ян Цююэ. — Судя по узорным шелкам, не исключено, что это наложница либо императора Сичэна, либо императора Фанцзи.
Этот скелет отличался от двух в предыдущей комнате — на нём было белоснежное шёлковое платье, за сотни лет ничуть не пострадавшее от времени, волосы собраны в безукоризненный узел без украшений, голова слегка наклонена набок. От женщины остался один скелет, но эти белые кости производили впечатление нежности, благородства и очарования, при жизни она наверняка обладала красотой, покоряющей государства.
Фан Добин не сводил глаз с останков.
— Она прекрасна, даже спустя сотни лет после смерти.
Ли Ляньхуа осторожно потянул белую ткань — хотя тело давно истлело, но платье всё ещё плотно обтягивало кости, и его нелегко было распустить. Осмотревшись внимательнее, они обнаружили, что за комнатой с ширмой и цинем прохода дальше не было: это было самое глубокое место в гробнице, со всех сторон окружённое бесчисленной толщей почвы и горной породы. Кто бы мог подумать, что тайна, сокрытая под величественным и роскошным Си-лином — женские покои?
За их порогом молодой император убил собственного отца и пал у Врат Гуаньинь.
Кем же была эта женщина?
Послышалось бренчание, от чего Ян Цююэ с Фан Добином вздрогнули. Ли Ляньхуа потеребил струны “жемчужного водопада”, снова прижал их. Фан Добин, напуганный им дважды, вышел из себя.
— Ли Ляньхуа, ты что творишь? Словно вопли призраков, слушать невыносимо!
— На цине что-то написано! — воскликнул Ян Цююэ.
Ли Ляньхуа как раз внимательно рассматривал надписи на корпусе циня. “Не будучи целомудренным, нельзя достичь просветленности воли…”* Почерк был энергичный, а последняя черта растянулась по корпусу, как будто писавший бросил кисть. Этот семиструнный цинь был очень древним, с чёрным и блестящим корпусом — и рассмотреть надпись было нелегко.
Цитата из "Книга сердца, или искусство полководца". Чжугэ Лян в предсмертных наставлениях дает сыну совет: "Благородный муж покоем совершенствует себя, бескорыстием взращивает свое совершенство. Не будучи целомудренным, нельзя достичь просветленности воли. Не храня в себе покой, нельзя достичь отдаленной цели. А посему учение следует покою, а таланты следуют учению. Без учения невозможно развить свои таланты, а без покоя невозможно добиться успеха в учении…"
Они обошли комнату ещё несколько раз, но не обнаружили ничего нового, когда же вернулись в палаты, то увидели, что взгляд “Гэ Паня” прикован к останкам в земле. Поразмыслив, Фан Добин вытащил скелет из ямы.
Скелет уже совсем рассыпался и держался лишь за счёт истрёпанного императорского одеяния, за которое его и вытащил Фан Добин, а потом высыпал содержимое этого “мешка”. С дребезгом и клубами пыли кости разлетелись по полу, а помимо них обнаружились печать, нефритовый флакон, свиток с нотами, а также маленькая статуэтка из золота и серебра. Статуэтка весьма походила на Гуаньинь, высеченную на вратах, с благородным и прекрасным ликом и мягко струящимися одеяниями — и несмотря на повреждения, оставалась редким сокровищем. Напротив, Гуаньинь на вратах хоть и была искусно вырезана, однако её образу недоставало милосердия и благородства — очевидно, мастера взяли за образец статуэтку.
Фан Добин подобрал печать и покрутил в руках.
— И впрямь большая императорская печать. Хотя мне раньше не доводилось видеть такие, но нефрит — самого высшего сорта.
— Судя по всему, император Сичэн был убит императором Фанцзи, — сказал Ян Цююэ, — однако в летописях говорится, что его торжественно похоронили в соответствии с этикетом после внезапной смерти. Как получилось, что его закололи кинжалом в спину в этом месте?
Ли Ляньхуа слегка улыбнулся.
— Си-лин построен так необычно — полагаю, изначально он задумывался как императорская гробница, однако позже по неясной причине был переделан в тайный дворец. Разве мог император Сичэн превратить свою усыпальницу в тайный дворец без умысла?