Ловец мудрости

A.E. Giggle

– Откуда вы вообще знаете об этом?
– спросил Джаспер, подавшись вперед.

Сфинкс ухмыльнулась, наполненная высокомерием.
– Я знаю всё. Мне шесть тысяч лет.

Великолепно. Теперь я чувствую себя еще меньше. — Какая польза от вашего возраста, - спросил я, чувствуя раздражение, - если вы проспали здесь в течение тысячи лет?

– Только мое тело было спрятано здесь, - спокойно пояснила она. Как змея, ее длинный хвост переместился вперед и отбросил назад ее чернильные волосы, не давая им закрывать ее лицо.
– Астральная проекция — дар, принадлежащий всем сфинксам. Мы можем приказать душам покидать наши тела по нашему желанию,

и пока мы скитаемся по земле, невидимые для глаз всего мира, наша физическая оболочка превращается в камень. Если мы решим не оставаться в собственном теле, то мы по-прежнему будем бессмертны. Это также причина нашего всеведения. Мы знаем тайны истории, и поскольку мы можем общаться телепатически с другими, более мудрыми духами, некоторые из которых могут бродить назад и вперед во времени, большинство из нас тоже видели будущее.

Должно быть, я выглядел как полный болван, пока стоял там, смотря на древнеегипетское создание, пытаясь переварить ее откровения. Это было абсолютно невообразимое понятие, почти невозможное для принятия. Конечно, потом я вспомнил, что стою в комнате большей, чем любой дворец на территории Британии, погребенной на сотни футов под школой, где принимают на работу кентавров, вампиров и полугигантов для обучения студентов. Астральная проекция казалась уже не столь надуманной.

– Так… Так, где вы были сейчас?

Сфинкс нахмурилась от моей грубости.
– Это, на самом деле, не должно вас беспокоить, но, если вы хотите знать, я посещала конвенцию ООН в Нью-Йорке. Меня интересуют мировые дела.

– Что-нибудь интересное?
– усмехнулся Эммет, чувствуя себя в своей тарелке, склонив голову немного в сторону.

– Ничего нового, ничего нового: лидеры обсуждают глобальное потепление без намерения что-либо сделать; кто-то угрожает Ирану; Иран игнорирует всех; американцы тычут пальцем на британский BP [Beyond petroleum]; британцы кричат, что компания контролируется в значительной степени американскими акционерами, и так далее, и тому подобное.

– Однако, как вы узнаете, когда появиться здесь?
– подчеркнул я, обводя рукой золотую комнату.

Сфинкс фыркнула.
– Что это: двадцать вопросов? Я единственная, кто должен требовать ответов. Я находилась там, размышляя о собственном бизнесе… Ну, не совсем, - уступила она, когда мои брови выгнулись дугой в неверии.
– Хорошо, я находилась там, наслаждаясь вечером мировой политики целенаправленно…

Она заставляет звучать это, как плохой сериал, — размышлял Эммет, стараясь не смеяться.

– … и, вдруг, я должна прыгать за тысячи километров, потому что моя оболочка послала сигнал тревоги, как вы не поверите!

Я не был уверен, как реагировать на это. Я никогда не думал о встрече с говорящим сфинксом раньше, но если бы представлял, то сфинкс не обладала бы характером сплетницы среднего возраста, и при этом она не переходила бы наугад с формальной речи на нечто, усеянное сленгом.

– Технически, мы — те, кто должен задавать вопросы, - хихикнул Эммет, - так как, по вашим словам, вы уже все знаете.

Золотые глаза сфинкса сузились, в то время как ее хвост жестко взмахнул над ее головой, метнувшись вперед, как жало скорпиона.
– Я знаю все, - прошипела она, царственная и авторитарная вновь.
– Больше, чем вы можете себе представить.

Мой смелый брат, не обращающий внимание на политиканство, знал лучше, чем спровоцировать существо, когда ее голос обещал так много опасности. Он не боялся ее, потому что он был по-прежнему

убежден, что наш вид был самым сильным и смертоносным на планете. Несмотря на это, он знал, как Джаспер и я, что сфинкс заслуживает уважения. Никто из нас не хотел ее обидеть, тем более, что это, скорее всего, сведет ответы к нулю; и таким образом, вместо того, чтобы упрашивать ее продемонстрировать свои знания, трое из нас ждали, стоя бок о бок в упорной тишине, и позволили ей сделать следующий шаг. Это, как оказалось, ей понравилось, поскольку выражение ее лица значительно смягчилось.

– Меня зовут Акхарет, - произнесла она после паузы. – Прежде чем я приехала сюда, мой дом был в Египте. Я охраняла храм Осириса в высшем царстве и почиталась народом, который приносил подношения и выпивку, чтобы поблагодарить меня за мои услуги.

– Я ходила по земле в течение четырех тысяч лет, и ни разу за то время я не встречала какой-либо угрозы; но мир меняется пугающими образами.

– Религиозные волнения? – догадался я, сделав подсчеты.

Акхарет улыбнулась, но это было похоже на то, что взрослый может продемонстрировать ребенку – сдержано и немного снисходительно. – Потрясения угрожали миру магглов, - продолжила она со стеклянными глазами. – В то время, язычество было везде. Было не редкостью практиковать колдовство, и даже те, кто не родился с магическими способностями, занимались им. Их заклинания были неэффективными, конечно, но никто не преследовал их за произношение заклинаний.

– Поскольку разделительная черта между магическим и немагическим сообществом была менее определена, однако, существовала большая опасность того, что два мира сольются и породят новую социальную иерархию, где ведьмы и колдуны будут господствовать над магглами-рабами.

Выражение лица сфинкса стало кислее с продолжением истории, в которую она углублялась, ее золотые губы скривились от обидных воспоминаний. Я ловил каждое ее слово, погружаясь в эту новую версию истории.

– Что-то нужно было сделать, - прошипела она, качая головой. – Те, кто был наделен силой, злоупотребляли ей, были не в состоянии выполнять свои обязанности. Это вызвало достаточно большой кризис, поэтому для решения данной проблемы был вызван Совет Духов.

– Именно тогда мы решили, что нужно подтолкнуть магглов в новом направлении… поощрить веру, что уже начинала принимать форму, которая бы установила границы раз и навсегда. Мы потратили годы – все из нас: сфинксы, джины, тотемы и так далее – шепча душам магглов, мы отгородились, отплатив им так за их преданность…

– Мы освободили их.
– Тон голоса Акхарет вызвал в воображении образ матери, говорящей своему ребенку «до свидания». Это привело к появлению подавляющего чувства потери, которое, кажется, резонировало глубоко внутри меня, в самом сердце. Я вдруг понял, как легко это было доказать - влияние сфинкса и ее друзей-духов на смертные и бессмертные души. Даже я, вампир, не был застрахован от ее магии.

– Что случилось потом? – осторожно поинтересовался Джаспер, опустив глаза.

Акхарет сделала глубокий и тяжелый вдох. – Они ополчились на нас. Магглы тоже слишком стремились отделиться, и когда они сделали это – тогдашние христианство, ислам и другие собрали достаточный импульс, они приступили к искоренению языческих доказательств. Они оскверняли храмы, разрушали памятники, которые стояли на протяжении тысяч лет… Вы уловили мысль.

– Вот как я попала сюда, - призналась она, ее золотые глаза сузились от ярости.