Ловец мудрости
Шрифт:
Акхарет послала грустную извиняющуюся улыбку.
– Первый вампир был создан из тысячи природных ядов, - произнесла она. По крайней мере, она подтвердила нам историю о Лилит.
– Лечение было достаточно простым, но сложным, как бы странно это ни звучало.
– Что это было?
– спросил Эммет. Почему в прошедшем времени? Не понимаю.
– Для каждого яда было противоядие. Яд Василиска, например, требует слезы феникса. Чтобы превратить вампира обратно в человека, тысячи противоядий должны быть введены вместе, введены все сразу, прямо в сердце. Второе преобразование будет медленнее, чем первое, сердцу потребуется
Мое дыхание стало быстрым и неглубоким. Лечение звучало логично. Кроме Беллы, я никогда не хотел ничего так сильно за всю свою жизнь.
– Единственная проблема, - пояснила сфинкс, - в том, что некоторые из растений и существ, которые предоставляли необходимые ингредиенты, давно вымерли.
– Она покачала головой и вздохнула, ее блестящие глаза смотрели с жалостью.
– Мне очень жаль, но ваш шанс на выздоровление умер вместе с ними.
Что ж, я бы очень не хотел быть Джаспером. Мое собственное горе ощущалось так, будто оно готово раздавить меня, хотя я действительно ничего не потерял. Каким же оно должно было быть для эмпата, который был обременен тройной нагрузкой? Я эгоистично старался не вторгаться в его мысли. Когда он согнулся под тяжестью нашего сожаления, я протянул руку и нежно сжал его плечо.
– Эй, у нас есть вечность с девушками.
Он кивнул, не вернув мой взгляд, но я могу сказать, что он почувствовал огромное облегчение от знания, что Элис никогда не покинет его.
Эммет сделал шаг вперед. Печаль сквозила во всем его виде: плечи поникли, руки безвольно висят по бокам.
– Означает ли это, что… что нет никакой существующей магии, которая могла бы дать моей жене, вампиру, собственного ребенка?
Акхарет вдруг оживилась.
– Ах, вот это уже интересней!
А?
– Абсолютно возможно для женщины-вампира зачать, пока применяется правильный метод.
…
ЧТО!
Эммет рванул вперед, его поза копировала Джаспера, ладони подняты вверх в мольбе.
– Какой метод?
– Его тон кричал об «отчаянии», за что я не мог его винить.
– Ах, но ты уже задал свой вопрос, Эммет.
– Да, а ты не дала мне полный ответ, - прорычал он сквозь блестящие зубы.
– Я думаю, ты обнаружишь, что я дала, - прошипела сфинкс.
Паника вторглась в мысли моего брата. Его обманули! Я хотел выйти вперед и отстаивать его право. Он задал прямой вопрос; сфинкс, невыносимо, дала ему прямой ответ, показывая столь мало, сколько могло бы сойти ей с рук в процессе.
Когда Эммет понял, что его единственный шанс найти решение проблемы Розали истек, он тут же повернулся ко мне.
– Пожалуйста, Эдвард. Я умоляю тебя! Пожалуйста, спроси ее, как это сделать. Белла, возможно, тоже однажды захочет ребенка. Пожалуйста!
Я не мог смотреть ему в глаза. Я не мог спокойно смотреть на отчаяние, которое, я знал, будет отражаться в каждом сантиметре его лица. С одной стороны, он был прав: Белла может захотеть ребенка однажды, так же как моя мать и сестра жаждали собственных детей, а с другой стороны, если действительно существовала огромная угроза в скором времени для девушки, которую я люблю, я должен был узнать, как защитить ее. Какой смысл был мечтать
Эдвард, пожалуйста. — Он схватил меня за руку в молчаливой просьбе. Пожалуйста.
– Эммет.
– При звуке своего имени мой брат повернулся лицом к сфинксу. Ее золотистые глаза выражали сочувствие, когда она смотрела на него свысока.
– У Эдварда есть собственный вопрос. Кроме того, тебе не нужна его помощь, чтобы найти ответ. Ты обнаружишь его раньше, чем ты думаешь… после того, как Венера пройдет свой путь мимо Солнца.
Аргх! Довольно уже загадочных комментариев! — думал я, серьезно рассматривая идею разбить свою голову об одну из колонн.
Было странно видеть, как усталость вдруг одолела моего брата. Эммет был подвижным по своей природе, наполненный весельем, которое бурлило, как горный поток, набирающий силу, пока не становится мощной, стремительной рекой, текущей с силой. Сегодня вечером, его активность сошла на нет.
– Ты не можешь знать этого, - прошептал он. Он стоял, опустив взор, истинный признак его текущего подавленного настроения.
– Конечно же, могу, - промурлыкала сфинкс, сочувствие превратилось в широкую ободряющую улыбку.
– Ваша семья породила довольно много разговоров на астральном плане несколько месяцев назад, раньше все речи были о Гарри Поттере; сейчас о Калленах. Вы популярная тема.
– Почему?
– быстро спросил я.
Акхарет подавила смешок.
– Это твой вопрос?
Мои глаза стали больше от паники.
– Нет! Нет, это не так.
На этот раз она рассмеялась, звук тягучий, как карамель. Ее хорошее настроение, должно быть, сделало ее щедрой, поскольку, когда она повернулась к брату, она посмотрела на него вызывающе и произнесла: - Знаешь что? Я тащусь от ямочек. Я предполагаю, что не мешало бы дать тебе небольшую подсказку.
Я предпочел бы, чтобы ты дала мне прямой ответ, — подумал Эммет, - но если это все, что я могу получить…
После нескольких минут тревожного покусывания нижней губы — плохая привычка, которую он приобрел после долгого времени, проведенного в обществе людей — он кивнул, глядя на сфинкса из-под ресниц.
Акхарет склонилась к земле, как возбужденный подросток, собирающийся шепнуть что-то скандальное на ухо другу.
– Вы попали в ловушку времени, - произнесла она медленно, - никогда не двигаетесь вперед. Таким образом, время — это ваша проблема. Оно так же и решение. Вещь, которую ты ищешь, живет внутри стеклянного колпака, спрятанная глубоко в животе Лондона.
– Лондона?
Акхарет кивнула.
Мы с Джаспером обменялись недоуменными взглядами. Эммет, тем временем, выглядел приемлемо умиротворенным. По крайней мере, теперь у нас была отправная точка.
Вдруг воспоминания о сне наполнили мою голову: крошечный мальчик с кожей вампира и фиолетовыми глазами, машущий рукой с высокого холма золотоволосой женщине — моей сестре - которая находится в ловушке из цепей и часов на противоположной стороне долины, не в состоянии пересечь реку, чтобы добраться до него. Однажды, в далеком будущем, возможно ли разорвать эти цепи? Я никогда полностью не понимал, как кто-то может обладать достаточным воображением, чтобы создать образ таким прекрасным и совершенным. Возможности ударили меня сейчас, как тонна кирпичей, и я резко втянул в себя воздух, задыхаясь от шока.