Loving Longest 2
Шрифт:
— Мило, — сказал Гортаур. — Я, если помните, обещал наградить вас за помощь в этом следствии, но вы так ничего мне толком и не сказали. Но я не могу награждать вас открыто. А так мне будет гораздо удобнее. Итак, Нельяфинвэ, через месяц, считая с этого дня, в семь часов утра я забуду запереть дверь, которая ведёт в мои покои. Другой возможности у вас не будет. Что скажешь?
Маэдрос в оцепенении и ужасе продолжал смотреть на него.
— Думай, думай, сын Феанора! — Гортаур рассмеялся, потом посмотрел на Маэдроса, перевёл с него взгляд на Карантира
— Морьо… — сказал Маэдрос, глядя на брата — на сестру.
Морьо — Карантир — подбежал к нему и обнял. Никому он больше доверять не мог, только ей, помешанной, несчастной убийце Финвэ.
— Морьо, ты слышала? — прошептал он одними губами. — Он говорил на валарине, Морьо. Ты же слышала.
— Да, — дрожа, ответил Карантир.
— Он же мне сказал, что на валарине можно говорить только своим голосом. Только своим.
— Я это знаю, Майтимо, — ответил Карантир. — Знаю от мамы: ей, кажется, говорил кто-то из валиэр. Я знаю.
— Морьо… Морьо… — Майтимо зарылся лицом в его чёрные волосы, пахнувшие гарью, перьями и деревом. — Почему — почему — почему это голос Феанора?! — голос нашего отца?!
Комментарий к Глава 44. Расколотая душа (2): Зеленое пламя * Atharaphelun, “назначенное обиталище” – название Арды на валарине.
ITHIRZ-AIGAS – жар огня (валарин). На валарине ithir – огонь, элемент – aigas содержится в валаринском названии солнца (Atharaigas).
Фраза про оружейные мастерские Макара (как и аналогичная фраза, где место Макара занимает Феанор) действительно в каноне имеется))
====== Глава 45. Корни Арды ======
Комментарий к Глава 45. Корни Арды С Новым Годом, дорогие читатели! <3 Я Вас всех очень люблю:)
Встретимся на следующей неделе, чтобы прочесть окончание этой истории:)
PS: в конце – как бы альтернативный эпиграф, я не могла решить, какой лучше подходит, и переставила его в конец.
In what way and with what labours they wrought in deed this great device of their thought, who shall say: for which of the Children hath seen the Valar in the uprising of their strength or listened to their counsels in the flower of their youth? Who hath observed their labour as they laboured, who hath seen the newness of the new?
J.R.R. Tolkien
Как и какими трудами осуществили они этот великий план, задуманный ими — кто скажет? Ибо кто же из Детей Илуватара видел Валар на взлёте их силы или слышал их замыслы в цветении их юности? Кто наблюдал их труд, когда они трудились, кто видел новизну нового?
Дж.Р.Р. Толкин
В сосновой роще у Гаваней Майрон увидел Алахоринэль. Сестра Финвэ сидела на поваленном стволе дерева. Майрон как будто в первый раз заметил бусины, которыми была переплетена её толстая и длинная чёрная коса: засушенные и покрытые лаком жёлуди, семена кедров и орехи.
— Я ждала тебя, — сказала Алахоринэль. — Знала, сейчас ты не уйдёшь, не поговорив со
— Я знал, что ты была первой, кто погиб в Средиземье, — кивнул Майрон.
— Да, — сказала она. — Когда мне рассказали про внука Финвэ, Фингона, я подумала, что он как раз пошёл в меня. Меня ведь тоже называли Отважной. Я лазила по деревьям, спускалась в пропасти, лазила по обрывам за птичьими яйцами. Но для меня это плохо кончилось.
— Насколько я знаю, ты возродилась ещё до того, как был убит твой брат Финвэ. Но, признаюсь, раньше мне не приходило в голову узнать у тебя, застала ли ты кого-нибудь в Чертогах Намо.
— Да, из квенди я попала туда первой, — сказала она. — Но я встретила там одного из айнур. Тело его погибло, а душа не желала снова облекаться в плоть.
Высокий лес, отчаянно кричавший брат, дерево с которого она упала, — всё подёрнулось для неё голубоватым одноцветным туманом. Ей казалось, что она ещё чувствует в руке шишку, за которой потянулась, и её рука не могла избавиться от воспоминания об этом последнем ощущении. Но на самом деле рук уже не было.
Фаниэль шла по лесу, и замечалось у неё что-то странное. В белёсом безразличии окружающего мира вдруг вспыхивал ярким синим огнём череп чудовища, полускрытый мхом; под её ногами, не чувствовавшими уже ни тяжести, не усталости, вдруг словно расступались тёмные воды болота, и изнутри него алым сиянием лучился скелет неведомой твари с огромным лбом, рёбрами, из которых можно было бы построить целый дом, и загнутыми бивнями. Скелет словно шёл по дальнему илистому дну. Ярким чёрным блеском влекли её шляпки грибов, и она иногда неделями кружила вокруг огромного пня, который влёк её тысячами странных запахов, хотя ни цветы, ни листья не пахли для неё никак — чаще всего в этом состоянии она вообще их не видела.
Вдруг всё это наскучило. Она обнаружила, что как бесплотная фэа может странствовать легко и быстро, как облако, только она была не облаком неба, а туманным, бесцветным облаком земли.
Море понравилось ей, понравились льды, прозрачные наросты сосулек и толстые пласты мерзлоты. Птицы, обычно казавшиеся серыми кусками пыли, иногда ярко вспыхивали белизной у неё перед глазами, она поднималась, проникала в воздух между их крыл и касалась их, заставляя отстраняться и таять в небе с криками.
Внезапно на поверхности моря послышался звук, показавшийся ей привлекательным и в то же время каким-то холодным, как звук металлического била-колотушки; это было похоже на звон и на свист. Она не могла понять, что же там такое, но решила, что можно взглянуть.
Обиталище Вефантура она нашла легко; ведь если для живых, объяснила она, это выглядит, как чудовищная, сплошная громада тёмных скал, то для таких, как она, фэар, лишённых своего хроа, телесного обиталища, Чертоги похожи на яркий плод граната. Вместо черноты она увидела тёмно-вишнёвые огни, жёлтые вспышки, алые и лиловые лучистые своды.