Ловушка для химеры
Шрифт:
Иногда с мужчиной спорить не следует, это Кел объяснила еще высокочтимая маменька. А уж если мужчина решил совершить какую-нибудь эпичную глупость, то спорить с ним не стоит ни в коем случае. И Келли, послушно приложив к виску маршала прядь своих волос, прошептала короткое заклятье приживления и отождествления. Очень короткое и очень простое: "Было чужое - стало твое, родное..."
И настороженно прислушалась, уверяя себя, что готова ко всему.
Закрыться или как-то еще защититься от ведьминых заклятий нельзя, поэтому они и стоят раз в десять дороже, чем услуги мага. И сейчас она ждала, почти со страхом. За три года помолвки ей удалось себя убедить, что Золотой маршал ее, конечно, не любит - слишком много чести для ненаследной Шатерзи почти на двадцать лет младше и ничем себя не прославившей. Но брак, основанный на взаимной пользе и уважении - это тоже неплохо. И все же сердце екнуло, почти остановилось. А потом застучало быстро-быстро, как у испуганного зайца.
Ей показалось, что она - река. Маленькая, юркая горная речка, которая отважно проложила себе путь в скалах и вдруг, с одной из них рухнула водопадиком прямо в океан:
Во-первых - гордость. Гордость за нее и то, что она сделала. После нахлобучки, которую они получили, ощущать ее было так странно - неужели он доволен? Дальше... А дальше огромное и нетерпеливое желание запереть двери, поставить купол, отсекающий все звуки и немедленно, прямо здесь подтвердить свое исключительное право на нее - тем более, ковер тут мягкий и теплый.
Третье - сильный, как океанская волна, страх за нее. Он похож на мифического зверя Лефарата, которого не существует. Он горит желанием утащить ее в Монтрез, запереть в спальне и не выпускать, пока не родит пятого ребенка... Этот зверь стоит на задних лапах, рвется, капает разъедающей слюной - но ничего не может сделать. Потому, что он - на цепи. А цепь - спокойное и какое-то очень взрослое понимание, что с ведьмой так нельзя. Даже со слабой и латентной, такой как Алета. Кровь не даст. И со временем обязательно разрушит то, что было основано на насилии. С ведьминой кровью так же, как и с ведьмиными заклятиями - бороться можно... только бестолку.
И поэтому он может лишь одно - подарить ей себя, свое странное, слишком взрослое чувство, которое росло три года и вот - выросло. И просто надеяться, что из этого что-то выйдет.
И что ей с этим делать прикажете?!
– Эшери, - позвала она.
– Да, моя драгоценная...
– Ну... купол ставить ведьмы не умеют, это по твоей части.
Регент прошел, лавируя между вельможами, привычно отмечая взглядом группы, группочки и серьезные, потенциально опасные коалиции, ни на ком его не останавливая, но примечая все.
В частности, то, что трон императрицы был до сих пор пуст.
– Алета задерживается?
– вполголоса спросил он у Маркиза.
– На императрицу было совершено нападение в коридоре. Пятеро.
– Кто-нибудь из этих самоубийц жив?
– Да, братец. Я оставила тебе двоих, - Алета слегка запыхалась, то ли торопилась, то ли корсет ей затянули слишком туго. Она грациозно присела на свое место на возвышении, ослепительно улыбнулась какому-то провинциальному аристократу так, что того слегка шатнуло.
– Пришлось работать плетью, это были профессионалы, - почти не открывая рта, быстро прошептала она.
– Ничего, прикроем. Волк, займись.
Корт опустил веки, в знак того, что понял, и стремительно ввинтился в толпу.
От взгляда императрицы новая деталь прически регента не укрылась. Она в удивленно проследила ее взглядом и томно вздохнула:
– Небо, как же я завидую Келли.
Не смотря на явную двусмысленность, Кот умудрился понять ее правильно.
– Это был интересный эксперимент, - улыбнулся он.
– Повторять его, наверное, не стоит. Моя голова - не шале на морском берегу, там редко бывает уютно и мило... Но польза была.
– А удовольствие?
– лукаво сощуриилась Алета.
– Все тебе скажи!
Зал постепенно заполнялся народом, который растекался по стенам, занимая привычные места. Протокол встречи делегаций заклятого соседа был хорошо известен, давно отработан и у многих присутствующих здесь вельмож, ничего, кроме скуки не вызывал.
Впрочем, не у всех. Кое кому было не просто интересно, он был явно не прочь разнообразить досуг всем остальным. Даже если они не горят желанием.
– Господин Регент!
– молодой голос прозвучал совсем рядом, довольно громко.
– Да, виконт Валендорский.
Граф присутствовать не захотел, прислал сына. В случае чего с сопляка взятки гладки. Неплохая тактика для смутного времени и лишнее подтверждение ума графа.
– А можем мы узнать о судьбе Наследника?
Взгляды всех присутствующих в радиусе двадцати шагов скрестились на маршале.
– Мы это, простите, кто?
– Дворяне Империи, - отозвался мальчишка.
– И как давно вам присвоены полномочия говорить от всех дворян Империи?
– удивился Кот, - не помню такого события. Молодой человек, регламент придумали не глупые люди, он сохраняет нам самый ценный ресурс.
– Анеботум?
– фыркнул виконт.
– Время, юноша, время. Научитесь задавать вопросы как положено и я буду на них отвечать.
– И все же, герцог... Я вижу, Ее Величество в прекрасном настроении. Значит ли это, что с принцем все в порядке?
– С принцем все в порядке, - кивнул Эшери, смиряясь с неизбежным злом, потому что в этот раз вопрос прозвучал от пожилого полковника и в нем сквозило искреннее беспокойство.
– И все же мы не видим его здесь, - не успокоился виконт, - выходит, Ее Величество это устраивает? Супруг в тюрьме, сын, фактически, отстранен от власти, а у Ее Величества прекрасное настроение - значит ли это, что все идет так, как нужно Ее Величеству?
– Оскорбление словом, - заметил маршал, - надеюсь, юноша, вы готовы за него отвечать? Иначе это будет, право, несерьезно и по-детски.
– В любое время и любым оружием.
– О, нет. За жену я бы вас просто убил. А за Императрицу выпорю на площади и повешу.
– Не имеете права!
– вскинулся тот, - в империи нет такого закона.
– Эдикт о Регентстве, принятый двадцать шестого меари, сорок девять лет назад. Я имею все права... И уж, коль скоро я вынужден их иметь, приходится получать удовольствие.
– Кот развел руками.