Ловушка для хищника
Шрифт:
– Так… ты её изнасиловал? – суровое и всегда такое спокойное лицо Тэгуна выдавало зарождающуюся возможность слез. Самобичевание подступало к черте, за которой обнажалось истинное нутро несгибаемого и непобедимого бойца. Его брови взметнулись и губы зашевелились в беззвучных оправданиях. Он изнасиловал невинное создание, совсем юное! Как он мог?! Чудовище… ему лучше прямо сейчас уйти подальше ото всех, скрыться где-нибудь в горах и закончить там свои дни, чтобы никому больше не причинить вреда. Но он не мог вспомнить, как всё произошло. Зверь настолько заполонил разум, что память включилась тоже звериная, а в человеческой нападения не осталось. Радоваться или нет, что Заринэ подверглась насилию, а не избиению? Он ведь мог и убить. Счастье, что до этого не дошло, но и это его никак не оправдывает. Лео не мог решиться посмотреть на неё снова. Зато к ней направился Хонбин, вслух заметив «Как это она
На шум голосов пришёл Эн, с порога понявший, что приключилось нечто важное, требующее повышенного внимания. Он кивнул вопросительно Лео, но тот лишь стыдливо отвернулся.
– Бродяга, что такое? – Хонбин тяжело вздохнул, не в состоянии допроситься чего-либо у Заринэ.
– Наш герой, воплотившись внутренне в тигра, не смог удержаться и трахнул женщину! – перейдя на корейский, развёл руками тот. У Хакёна отвисла челюсть.
– Он сделал что? – Под брошенным на него ещё одним взглядом Лео в конец поник, вцепившись пальцами в дверную коробку, зажевав губы и скуксившись, как провинившийся мальчишка. – Ты… ты серьёзно? Лео, ты поимел эту мусульманку? – Два остолбенелых виновника события разделили онемение на двоих, две скульптуры, изображающие падение с небес на землю, с духовных высот в плотскую низменность. Эн едва не улыбнулся, обращаясь к Хонбину, но тот не разделял насмешки товарища, и пришлось перебороть веселье. – Это стоит отметить.
– Ты видишь тут чью-либо радость, чтобы отмечать? – хмыкнул Хонбин, нависая над персиянкой. – Она была девственницей! И я никак не могу из неё выбить, как это случилось, если она была замужем столько времени!
– Кто же выбивает подобное? Отойди, - Эн потеснил Бродягу и, переходя на фарси, вкрадчиво спросил: - С тобой всё в порядке? – Заринэ чуть заметно кивнула. – Лео тебя обидел, да? Плохой, плохой человек, - девушка подняла лицо, но едва встретившись с глазами Хакёна, опустила его обратно, однако горячо замотав им, протестуя, что Лео плохой. – Нет? Он тебя не обидел?
– Нет, - выдавила из себя Заринэ. Эн победно сверкнул глазами через плечо приятелю. И решил продолжить.
– Послушай, нам о тебе не всё известно, и не всё понятно… посмотри на Лео, бедняге очень стыдно и больно за то, что он посмел тебя коснуться. Ты же замужем… если он не поймёт, как всё так получилось, то он буквально сойдёт с ума.
– Он невиновен, - заверила Заринэ, не поднимая носа. Услышав её заявление, Лео оживился и сделал шаг в их сторону. Однако он махал руками, призывая не верить девушке. Тыкая на себя, он упорно заверял, что виноват именно он.
– Как же нет? Если у тебя не было ни с кем того, что он с тобой сделал, и даже муж щадил тебя, берег от брачного ложа… выходит, что Лео совершил ужасное, и он должен ответить за свой поступок… его казнят.
– Нет! – Заринэ подняла глаза и вцепилась Эну в руку. – Муж вовсе не берег меня! Он делал то же самое! И хуже! Было больно, всегда больно! – слезы прыснули из глаз после постыдного признания. Хакён накрыл её ладони своей, призывая выговориться. Персиянка высвободила одну руку, чтобы сопроводить объяснение соответствующим жестом. – Он клал меня лицом вниз, всегда так, и… и… никогда не брал меня, как Лео, - став едва слышной на последних словах, Заринэ заплакала в голос, но тут же смутилась этого и уткнулась в свой локтевой изгиб, глуша всхлипы. Эн многозначительно переглядывался с Хонбином, пока Заринэ бормотала в рукав: - Не надо казнить Лео, он не сделал плохого. Не надо.
– Вот оно что… - промолвил Бродяга. – Проклятый дикарь и извращенец. Ясно, почему у них детей не было.
– Интересно, а он вообще знал, как надо было бы правильно?.. – задумался было Эн, но
– Это всё неважно, как нам теперь поступить с девчонкой? – полюбопытствовал Хонбин.
– Ну, судя по всему, фактически ничего нового она не испытала, разве что её по-нормальному, наконец-то, трахнули, - Лео ещё раз ушиб его в бок. Эн потер его.
– Вот именно, по-нормальному. И если это возымеет какие-то последствия? – говорящие вновь переглянулись, покосившись и на Лео. Хакён прищурился, соображая, а потом ахнул. – То-то же! Не думаешь же ты, что животная душа тигра задумалась о том, как бы предохраниться? – Лео издал стонуще-надсадный звук. Друзья повернулись к нему, бледному и потерянному. Он пересилил себя и взглянул на Заринэ. Та тоже собрала волю в кулак и высунулась из-за руки.
– Они ведь ничего с тобой не сделают? – не понимая, о чем шёл разговор на чужом языке, спросила она на своём.
– Если выяснится, что его проступок причинил тебе страдания, - перешел на фарси Эн. – Лео сам с собой что-нибудь сделает.
– Вовремя заметив, что девушка привязалась к их другу и определенно испытывает к нему симпатию, раз берется заступаться за него, Хакён решил заодно и предотвратить её сетования в дальнейшем по какому-либо поводу. Если ей небезразличен Лео, то она сделает всё, чтобы забыть о горестях и попытается выглядеть радостнее. А в попытках быть, люди часто действительно становятся. И расчет Эна сработал:
– Я не страдаю, - принялась Заринэ вытирать свои глаза, исподволь бросая взоры на Лео. – Просто испугалась немного.
– Да, немного, - ухмыльнулся Хонбин, вспомнив, как она дрожала, как осиновый лист, не в силах вымолвить и слова.
Переваривший содеянное, Лео понял, что не может теперь, как обычно, убегать от неловкости. Он лишил эту девочку невинности, хотя не имел на это никакого права. И то, что в те минуты это был не он, а тигр – ничего не меняет. Он должен нести ответственность за все свои сущности. А если товарищи правы, и его неосмотрительность приведет к чему-то?..
– Лучше оставить её здесь, а самим завтра двинуться дальше, - тем временем произнес Эн. – Если Лео так реагирует на женский пол, то не надо будоражить его кровь понапрасну. – «Да, это будет лучшим решением» - молча согласился с ним Лео. Он не мог знать точно, реагирует ли так на всех женщин, он с ними не имел дела с тех пор, как его вытащили буквально с того света. Никогда не спал с ними под одной крышей, не пребывал долго на близком расстоянии, не чувствовал запаха… о нет, про запах лучше не думать. «А если она всё-таки зачала?
– уставился на Заринэ Лео, пока та отвернулась, и тут же отвернулся сам, когда она стала поворачиваться. – Это будет мой ребенок… мой ребенок. Ребенок». В то время как Эн, развивавший в себе тот же ход мыслей, прикидывал, а не мог ли Лео утерять способность к продолжению рода после смешивания генов, а Хонбин, представив, что от Лео забеременеют, задался вопросом, унаследует ли дитя полузвериную генетику, сам потенциальный отец не смог сдвинуться дальше осознания того, что у него будет ребенок. Неважно кто родит его и каким образом произошло зачатие. Он будет виновником появления на свет малыша. Он будет полностью за него ответственен. Он будет отцом. Картинки из собственного детства пронеслись чередой неразличимых событий, косяком хищных рыб, кусающихся, холодных. Он никогда не знал отца, у него его не было, и только обретя его в лице наставника Хенсока, Лео почувствовал покой и счастье, однако не сумев до конца забыть горести первых лет жизни. Только Тигриный лог спас его от того мирового одиночества, которое задушило его детство на корню, не оставив ни единого благого воспоминания. Нет, детям нельзя без отца. Кто защитит, кто поддержит, если не отец? Если у него будет ребенок, он не сможет никуда уехать, не сможет продолжать быть воином, нет-нет, он не сделает больно маленькому созданию, которое будет плакать и звать папу. Лео едва сдержался, чтобы не схватиться за голову. Но ведь свой долг воина он тоже не может оставить! Что же ему, разорваться? Как это тяжело и неразрешимо, что делать? Захотелось взмолиться Будде, чтобы эта молодая персиянка ни в коем случае не понесла от него, но разве молиться о том, чтобы не родилась новая жизнь не жестоко? Нужно унять в себе эти эгоистичные порывы. Будь что будет. И всё же про себя Лео бормотал: «Не надо, нет, не надо». Сделав шаг вперед, Тэгун опустился на одно колено и, сложив молитвенно ладони, склонил голову перед Заринэ.