Ловушка для инквизитора
Шрифт:
Там был старый паучий притон, где за горсть монет любой получал укус маленькой твари. Дэлану не раз приходилось видеть последствия подобных пристрастий, когда от избытка паучьего яда человеческие внутренности медленно превращались в тягучий кисель. В аккурат для пропитания мерзости, свившей в подвале притона смрадное гнездо. Пол там усыпали белые кости. Они хрустели под ногами, когда Король пауков удостоил его своей аудиенции. Вонь разложения забивала легкие, пока Шшаах потрескивал и шуршал в глубине черной дыры, выслушивая его просьбу о помощи в поисках Рубиновой Кобры. В обмен на увеличение квоты на пропитание. Не самая приятная сделка, но лучших
Сейчас она была там. Так близко, что у него зудели клыки и пылало горло, но он заставлял себя ждать, внимая голосу разума. Ворваться в дом, полный ядовитых тварей, да еще и без жетона, стало бы огромной ошибкой. Поэтому он растер ноющие виски и сложил руки на груди, продолжая буравить дверь взглядом, которая вдруг открылась.
Ловушка для него захлопнулась. Он набросил на голову капюшон под тихий шорох спустившейся петли.
Их разделяла вечность. Он шел сквозь толпу, жадно глотая полынно-медовый яд, смешанный с дыханием города, не в силах отвести взгляда от невысокой фигурки впереди. Теперь он вспомнил — это уже было. Все те ночи, когда он шел по ее следу. Это была она. Всегда она. И только здесь все встало на места.
Он действовал почти открыто, но она не замечала ничего вокруг. Просто брела по улице, неловко уворачиваясь от случайных прохожих. Аромат ее тела стал тяжелее и горше, забивая пылающие легкие, раздирая глотку. Дэлан задыхался. Все его существо устремлялось вперед. Приходилось сдерживаться, чтобы не бежать, но расстояние между ними быстро сокращалось. Наконец, он протянул руку и его пальцы, деревянные от напряжения, сомкнулись на ее плече.
Она обернулась. Ветер сбил с ее головы капюшон и разметал волосы, осыпая их мелкими каплями. Лицо ведьмочки удивленно вытянулось, губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но что именно, вампир так и не узнал. По глазам болью ударила синяя вспышка.
Восточная ночь.
Редкой красоты жемчужиной на бархат небес выкатилась полная луна. Сквозь бриллианты звезд, подобно пескам Белой Пустыни, струятся мраморные стены султанского дворца. Горячий воздух напоен ароматами спелых фруктов и пряностей, наполнен пением цикад и сытым иканием любимого султанского верблюда. Редкий ветерок всколыхнет нежные лепестки душистых цветков жасмина в уснувшем саду. И только в самом дальнем окошке султанского гарема тлеет маленький огонек да лениво перекликается стража в зыбкой от разведенных костров темноте…
А у зеленомордого стражника, чья скалообразная туша подпирала могучим плечом не самые главные дворцовые ворота, так, калитку в одной из стен, настроения любоваться на окружающую романтику не было. Ну, луна и луна, ну, звезды и звезды. Пожрать бы.
Ветерок донес до молодого тролля аромат запеченной на вертеле бараньей ноги. Засевшее в прохладной караулке начальство смачно обсасывало кости и глумливо рыгало, запивая прихваченные с султанской кухни кушанья прохладным шербетом. От яркого видения скользкого от влаги кувшина и поджаристой, щедро сдобренной специями корочки, рот наполнился слюной.
Раздосадованный стражник сплюнул под ноги, но тут же растер плевок по белой мраморной плитке. За такое осквернение султанских богатств можно было загреметь на другой конец Белой Пустыни — на границу с шакалоголовыми. А там уж не то что барашка со стола Великого Властелина, личинок мерзкого песчаного слизня не дождешься.
Послышались тяжелые шаги. Из темноты сада "выпорхнула" служанка любимейшей из султанских жен — прекраснейшая Наджийа. Троллиха была с ног до головы закутана в черные неприметные одежды. Открытыми оставались только густо подведенные, чуть раскосые глаза, блеснувшие в сторону стражника.
Не задавая лишних вопросов, ибо завсегда ясно, что совать нос в дела гарема себе дороже, стражник распахнул перед красавицей запертые на ночь ворота и осклабился. Из плотных складок покрывала тут же взметнулась ручка с отполированными до перламутра когтями, и у горла стражника оказалось лезвие острейшего кинжала. С украшенной узором рукояти кроваво сверкнул огромный рубин, призывая стражника к уважению. От прилива чувств молодой тролль сглотнул, и лезвие оцарапало шкуру, способную выдержать прямое попадание стрелы.
Складки вуали на морде служанки насмешливо заколыхались. Наджийа окинула его взглядом молодой норовистой верблюдицы и скрылась в темноте. Ночь в большом городе таила много страшных опасностей для одиночкой женщины, но, запирая ворота, он искренне сочувствовал тому разбойнику, который посмеет сунуться именно к этой.
В его же косых глазах прелестница выглядела дороже тех рубинов, что украшали ее кинжал. Да и сам он был очень даже ничего. Дворцовый стражник в четвертом поколении, с большими мужественными ноздрями, а в пасти ни одного ровного клыка. Красавец-мужчина с волосатыми ушами. Одна проблема: молодым троллем ни за что не хотела интересоваться прекрасная Наджийа, зато интересовался начальник дворцовой стражи.
Стражник бросил неприязненный взгляд на темные окна начальственных покоев и с презрением отвернулся. Только бы успеть смениться до того, как эта пародия на солдата с подведенными глазками изволит подняться для утреннего обхода. Тьфу!
Плевок вышел громкий. Эхо разлетелось по спящему саду. В его глубине нецензурно каркнул павлин и свалился с декоративной стены, увитой благоуханными розами.
Великий властелин Белой Пустыни, да хранят Песчаные Боги его праведный сон, раздраженно приподнял веко и узрел голову одного из четырех слуг, что держали на плечах его ложе. На счастье прикорнувшего тролля, луна как раз укрылась за единственным облаком, проплывающим над прекраснейшим из восточных дворцов. Султан принял бедолагу за одну из нелюбимых, но политически выгодных жен, и, сладко причмокнув толстыми губами, снова захрапел.
А увлеченный павлиньими воплями стражник упустил тот момент, когда из караулки появился господин Бугудай.
— Так-так, нарушаем покой любимейшего из павлинов Величайшего из ныне живущих Властелинов, да осветят Боги его жизненный путь светом своей божественной мудрости! — Начальник смачно облизал жирные пальцы и почесал толстыми когтями объемистое брюхо. — Плюем, значит, на султанскую плитку.
— Ну? — хмыкнул молодой тролль не особенно вежливо.