Ловушка для инквизитора
Шрифт:
— И он сбежал, испугавшись мелкой девчонки.
— Тебе было пятнадцать. И хотя твое обучение еще не завершилось, ты уже многое умела. Антрацитовый Паук был хотя и ненамного старше, но гораздо сильнее. А ты так отчаянно сражалась, что вынудила его биться за жизнь. Он мог убить тебя.
— Благородно, ничего не скажешь.
— Когда-то вы были, как брат и сестра. Он не забыл об этом.
— Только не говори, что потом он жил рядом, оберегая меня от превратностей судьбы. Где же он был, когда ты подсыпал мне яд?
— Рядом со мной. Смерть стала последним
Я не нашла, что сказать. Хотя прекрасно помнила те два часа, что провела в туалете за тем самым… очищением. Просто уже не было сил даже разозлиться.
— А лучшего места для этого, чем "Початая бутыль", придумать было нельзя, да?
— Стечение обстоятельств. Тебя долго не было, а время, пригодное для ритуала, уходило. Мы решили не рисковать и сделать все быстро, пока ты снова не исчезла. Тебе ничего не угрожало.
— Ага, и делалось исключительно для моей пользы, верно?
— Антрацитовый Паук предложил сделку: ты в обмен на помощь в избавлении от Крестного. Он знал, как разделить нас, но сначала нужно было разрушить связи между тобой и Папочкой. На тот случай, если бы ритуалы, которые он собирался провести, не сработали бы, и мне бы пришлось защищать свое право на Грязные Кварталы. В том числе и от тебя. В ту ночь он провел первый ритуал и должен был забрать тебя из "Початой бутыли", но исчез. И все, чего я добился интригами против Крестного, пошло прахом. Ты снова была рядом с ним, его верный щит. И никто из главарей не рискнул бы созвать сходку против Крестного. Впрочем, все это уже неважно. Антрацитовый Паук выполнил свою часть сделки и дал мне свободу.
— И теперь ты заживешь долго и счастливо?
— Я получил, что хотел. Папочка сдох у меня на руках, и я видел в его глазах осознание того, что его жизнь кончена, а моя — нет. Я провел с его телом несколько часов, все ждал, что почувствую хоть что-то, но не испытал даже облегчения. Мне было наплевать. И на него, и на власть в Грязных Кварталах. Будто вместе с ошейником я выбросил ту часть сознания, которая когда-то принадлежала ему. Но стать по-настоящему свободным здесь, в Бьёрсгарде, у меня никогда не получится.
— Ты просто уедешь?
Бартлер пожал плечами.
— Видишь ли, я пытаюсь поверить, что в Убежище есть места и получше, чем это продрогший город. По сути, он единственное, что я видел в жизни, не считая клочка неба над ямой на Белых Островах.
— Ну и зачем тогда отбирать у Мики игрушку?
— Однажды я пообещал себе, что верну долг той маленькой девочке, что лечила мои раны.
— Я не та девочка.
— Но и Мика не тот идиот, каким мы привыкли его считать. Многие пошли за ним, как только все началось, и среди них те, кого стоит опасаться даже тебе. Они привыкли подчиняться, неважно кому, лишь бы была работа и золото. А Сапфировый Певец скупиться не стал. Так что однажды вопрос с наследием Папочки был бы закрыт. Он бы получил твою голову.
— Я бы и сама прекрасно справилась, — вздернула я подбородок.
— Ты знаешь, что такое охота, но быть жертвой, которую загоняет безжалостный и беспринципный охотник, тебе никогда не приходилось. А жизнь, даже продленная магией, слишком коротка, чтобы провести ее в какой-нибудь крысиной дыре в постоянном страхе получить удар в спину.
— Уж не ждешь ли ты теперь, что я расплачусь и брошусь к тебе на шею с благодарностью?
— Мы квиты, и ты ничего мне не должна. Просто перед тем, как уйти, пообещай мне кое-что.
Бартлер прекрасно знал, что я терпеть не могу невыполнимых обещаний, но, судя по его лицу, он собирался попросить именно об этом.
— Скоро за тобой придут. — Я состроила скептическую мину, но он продолжил: — Ты мне не веришь, но это случится. И будет лучше, если к этому моменту ты будешь готова.
— И что же мне делать, чтобы подготовиться?
— Найди Антрацитового Паука.
— Ты же сказал, что он сбежал.
— Исчез, не сбежал. Такие, как он, никогда не оставляют начатого без веской причины. Я пустил по его следу нескольких ищеек, но те потеряли след еще в пригороде. Он знал, что так будет, и потому несколько раз телепортировался, чтобы запутать возможную погоню.
— А может, ему есть что скрывать? Где его носило столько лет и почему он вернулся именно сейчас?
— Вот найдешь и сама у него спросишь.
— Интересно, как?
— Она поможет. — Оборотень указал на банку на краю стола. Паучиха в ней давно сдохла и теперь валялась на дне кверху лапками. В таком виде она нравилась мне чуточку больше, но я все равно поежилась от омерзения. Представляла себе, как стану искать того, кто сможет оживить эту членистоногую гадость ради парочки ответов.
— Это что, шутка? — спросила я, но по его глазам поняла, что нет. Вот всегда со мной так. Приходится лезть туда, куда нормальному человеку и в голову не придет сунуть нос. — Нет, Барт, как хочешь, а к нему я не пойду!
— Меня-то он точно не примет. В прошлом году я приказал сжечь его логово.
— Ну, знаешь, я его детей тоже не жалела!
— Ты, главное, с собой свой тапок не бери, — проворчал Бартлер, внезапно настораживаясь. Его тело напряглось и задрожало. Через секунду и я смогла различить шум сверху. То ли скрип, то ли скрежет. Еще тихий, но пробирающий до костей. Оборотень запрокинул голову, сгорбливаясь и обнажая клыки, и хрипло зарычал.
— Это они? — спросила я. — Люди Мики?
— Нет! Другие! Ты… уходить! Я… задержу…
— И не подумаю!
— Пошла! Убирайся! — Он двинулся ко мне, явно намереваясь вытолкать силой. Грохот наверху становился громче. Защитная система надрывалась, как могла.
— Зачем тебе это, Барт? Все уже позади, ты свободен!
Он все-таки бросился на меня. Когти с противным скрипом скользнули по вороту куртки, но я увернулась. Все человеческое в глазах оборотня исчезало, уступая место животной ярости. Не знаю, как насчет тех, кто ломился сверху, а у меня его настрой желания геройствовать не вызывал. В конце концов, каждый сам решает, что для него лучше.