Ловушка для инквизитора
Шрифт:
Ави замерла, будто могла услышать треск человеческих костей и пожираемых пламенем интерьеров. А может, так и было. Это место само решало, что и кому показывать.
— Кто решится на такое? — пробормотала она. — Убить столько человек…
— Это была казнь. Но виновной была только Ивонна. Остальные стали заложниками защитных чар, наложенных на "Золотую Лилию". Когда за ней пришли, она активировала их изнутри, замкнув на себя. Никто не смог сюда войти, но и выйти, увы, тоже. Да только никакой барьер не сможет противостоять жидкому драконьему пламени. Палачи облили им здание, а потом… Паника, дым, огонь. Те, кого не затоптали, сгорали
По второму этажу, где были спальни и комнаты страсти, пронесся и стих вопль ужаса. Капитан шумно сглотнула.
— Так что же она натворила?
— Предала братство наемников Грязных Кварталов, доносила Инквизиции. Ее агенты приходили в "Золотую Лилию" под видом клиентов и собирали здесь информацию. Из-за этого лучших из моих братьев казнили официально, иные же бесследно исчезли в застенках инквизиторских тюрем. Сама Ивонна спуталась с одним из инквизиторов. Наш Лорд узнал об этом и впал в ярость. Ивонне давали выбор — выйти и умереть быстро и в одиночестве, но у нее не хватило духу. Она заперлась в тайных покоях, в тех самых, где ее навещал инквизитор. Тогда Лорд приказал принести драконье пламя, дабы навсегда уничтожить память о существовании этого места. С тех пор прошло много лет, и я не оплакивала Ивонну, хоть она и была моей подругой. Но да, по-своему я ее жалела. От мужиков одни беды. Запомни, может пригодиться.
Вокруг было темно, и я радовалась тому, что Ави не видит моего лица. Когда-то я даже ненавидела Ивонну. Той страшной ночью я стояла рядом с отцом и смотрела, как драконье пламя яростно поглощает "Золотую Лилию", слышать крики внутри и отводить глаза от мелькающих в окнах лиц, искаженных предсмертным ужасом. Я тогда словно оцепенела, понимая, что никому уже помочь не смогу. Не лучшее воспоминание, но лишний раз подтверждающее правильность моих жизненных принципов.
Я сотворила золотистый комочек пульсара и сдула с ладони, чтобы он вел нас за собой. Мы покинули фойе и двинулись в темноту боковых коридоров. Чем дальше оставался дневной свет, тем яснее проявлялась сущность этого места. Зыбкая, колышущаяся тьма обступала со всех сторон, под ногами стонали искореженные половицы, под потолком не раз прокатилось воющее эхо тех ужасных событий.
— Как же ты здесь живешь? — спросила Ави спустя минуту тягостного молчания.
— Я здесь не живу, я здесь иногда прячусь, — ответила я, выдыхая облачко пара. — В покоях Ивонны. Они выгорели до тла, но магия творит чудеса. После пожара в "Золотую Лилию" не рискнули сунуться даже инквизиторы, а против призраков не смог помочь ни один из экзорцизмов, потому что проклятие Ивонны замуровало их среди стен. Вокруг этого здания начало твориться много странного и необъяснимого, исчезали забулдыги и проститутки, улица начала хиреть, а там и вовсе опустела. Отличное место, чтобы соорудить для себя норку.
— И судя по тому, как мы познакомились, ею ты пользуешься часто.
— На самом деле у меня не так уж и много врагов. Но теперь это изменится.
Я почувствовала на себе ее взгляд.
— Что? Хочешь знать, не я ли отравила Крестного Папочку? — догадалась я. — Нет. Он мой отец, а Сапфировый Певец — брат. Но я родная дочь отца и единственная законная наследница его владений, а он — бесправный приемный сын. И мы всегда жили как кошка с собакой. От кровопролития нас удерживал отец, но теперь его нет. И Мика пойдет на все, лишь бы утвердиться на его месте. Даже на убийство.
— И ты говоришь об этом так спокойно? — удивилась Ави, на что я только дернула плечом. Всего не объяснишь, да и не стоит.
— Я же говорю, так было всегда. И потом, Мике, как никому известно, что я сумею за себя постоять.
— Даже когда за тобой толпой гоняются желающие лишить головы?
— И такое уже было, — ухмыльнулась я. — Ничего, справлюсь. Ты лучше о себе подумай. Я не смогу возиться с тобой бесконечно.
— А я и не прошу. Мне бы только решить, что делать дальше.
Длинный коридор закончился кучей сваленного у стены обгоревшего хлама. Пульсар описал над ней круг и пролетел сквозь обломки. Космолетчица восприняла это явление на удивление спокойно, а когда я подтолкнула ее в том же направлении, стоически зажмурилась, шагнула вперед и исчезла. Прежде чем отправиться следом я оглянулась, но увидела только тени призраков. Скольких они погубили своей яростью, чьи еще кости гниют в этом кошмаре? Впрочем, меня они приняли благосклонно. Раньше я не знала, почему, а теперь, после слов старой цыганки… Я была такой же, как они. Проклятой.
Я шагнула следом. Ави стояла на краю крутой, уходящей вниз лестницы, ступени которой были едва подсвечены неверным сиянием пульсара. Мы спустились вниз и оказались перед самой обычной дверью, которую я отперла, используя ключ-руну.
— Ничего себе! А ты неплохо тут устроилась.
Я тоже переступила порог, покрытый защитными рунами. Такими же я потрудилась расписать и голубые стены в любовном гнездышке Ивонны — просторной квартирке на двоих, обставленной с дворцовой роскошью. На мой вкус здесь было пошловато. Слишком много антикварной мебели, подушек, хрусталя, лепнины и фресок на потолке и золоченых канделябров по обе стороны монументальной кровати в соседней комнате. Однако наличие маленькой, но приличной кухни, которую я быстро приспособила под лабораторию и собственную спальню, и ванной, мирили меня с окружающей обстановкой. Был еще камин, но разводить огонь я не рисковала, чтобы не привлекать лишнего внимания.
— Когда я здесь, пользуюсь только кухней и ванной. Это там и там. — Я поочередно указала ей на арку с бархатными портьерами и дверь в спальню. — Ты можешь располагаться, где захочешь и делать, что хочешь, например, вымыться и переодеться. В спальне в шкафу осталась парочка мужских рубашек. Главное, ни шагу за порог. И не вздумай никому открывать, даже если по ту сторону будут рыдать и умолять о помощи. Помогать там некому, а вот если впустишь — пеняй на себя. По сравнению с Ивонной, Бугай покажется тебе лучшим другом.
— А з-зачем ей приходить сюда?
— Она всегда чувствует живую душу, тем более там, где ее саму настигла смерть.
— Что, прямо тут? — Ави уставилась на бежевый ковер под ногами, словно ожидала увидеть на нем закопченное пятно.
Вообще-то, примерно так оно и было. Когда я наведалась сюда впервые, обгоревший скелет Ивонны лежал у двери и ее пальцы-головешки тянулись к порогу. Я долго смотрела в черные провалы глазниц обугленного черепа, прежде чем отодрать половицы и упокоить останки под ними. И все же ей отчасти повезло — ее кости были в одном месте, в отличие от того инквизитора. Ни кто не знает, в какую канализационную дыру спихнули мешок с его телом.