Ловушка для Лиса
Шрифт:
Девушка тяжело вздохнула и ласково погладила ладонью его руку. Ей нравилось ощущать под пальцами шелковистые темные волоски.
— Питер, — сказала она тихо и вновь умолкла.
— Знаю, голубка. Знаю.
Милеа медленно повернулась и уткнулась лицом в его широкую грудь. Она слышала стук его сердца — тяжелый, четкий, уверенный, и непостижимым образом эта уверенность передавалась и ей. Девушка закрыла глаза и крепко прильнула к возлюбленному.
Наконец она мягко отстранилась.
— Пойдем. Пойдем отсюда.
Без
Узкая ладошка, которую бережно и крепко сжимал Питер, казалась вначале холодной как лед, но очень скоро согрелась.
На небольшой полянке они остановились. Питер привалился спиной к ближайшему дереву, а Милеа опустилась на траву, уткнувшись подбородком в согнутые колени. Она казалась такой маленькой и беззащитной, что у Питера сердце разрывалось от жалости.
— Голубка… — начал он осторожно, присаживаясь с ней рядом.
Милеа подняла на него темные глаза, доверчивые и любящие, и ирландец вдруг обнаружил, что все рассудительные слова разом куда-то делись, не успев сорваться с языка.
Он хотел сказать, что Боалу, судя по всему, твердо привержен семейным традициям и старинным обычаям, и им, быть может, стоило еще раз хорошенько подумать, чем обернется неповиновение принцессы деду.
Вместо этого Питер обнаружил, что негромко, но твердо спрашивает:
— Этот обряд считается законным?
Глаза Милеа потемнели.
— И да, и нет. Он считается законным с точки зрения древних племенных правил, но ни один современный суд не примет его во внимание.
— То есть даже здесь, на островах, девушку нельзя выдать замуж без ее на то согласия?
— Да, верно.
— Как ты думаешь, твой дедушка это знает?
Милеа невесело рассмеялась.
— Бедный Питер! Ты, верно, думаешь, что связался с семейством закоренелых консерваторов! Конечно, дедушка понимает, что это незаконно. Если хочешь знать, он очень трезвомыслящий человек, а его отец был выдающимся бизнесменом и преуспел в мире белых людей. — Она замялась. — Это звучит…
— По-расистски? — негромко подсказал Питер.
Девушка потрясенно раскрыла глаза.
— Нет, Питер, нет! Дедушке нет дела до того, что мы с тобой — представители разных рас! Ты же сам знаешь, что на Лаоми живут люди самых разных национальностей, и им хорошо вместе! Дедушка уважает всех достойных людей, независимо от их цвета кожи, веры или политических взглядов, и местные девушки и парни уже не первое столетие заключают смешанные браки. Почему бы и нет? Кстати, моя бабушка была из Бразилии!
— Значит, он не поэтому против нашего брака?
— Конечно нет! Просто… Понимаешь, если бы у меня были братья или сестры и если бы я не была единственным ребенком в семье, то он бы только радовался моему выбору… — С этими словами Милеа потянулась к Питеру и крепко обняла его. — Дорогой, мой дедушка хочет сохранить древние обычаи и традиции. Его отец много сделал для нашего народа, и дедушка считает, что он тоже обязан оставить после себя что-то хорошее. Любовь к родной истории, например, или старинную культуру. Потому-то он и основал все эти школы для изучения родного языка, академию национального танца и…
— Тсс, голубка, успокойся, — Питер ласково отбросил с ее лба длинные темные пряди.
Милеа повернула к нему сердитое лицо.
— Я просто хочу объяснить тебе, почему дедушка поступает так, а не иначе. Дело здесь совсем не в расовых предрассудках и не в том, что ты ему не по душе. Я, кстати, уверена, что ты ему очень даже нравишься!
Питер, не выдержав, улыбнулся.
— В таком случае, голубка, он нашел очень странный способ выразить мне свою симпатию.
— Знаю! — Милеа невесело рассмеялась. — Просто дедушка такой человек. Он всегда все делает по-своему.
— Значит, мы должны помочь ему немного измениться, — твердо сказал Питер, — верно, голубка?
Милеа пылко обвила руками его шею.
— Ох, Питер, как я рада, что ты это сказал! Я так боялась, что этот обряд все испортит и Нолахо сумеет встать между нами! Если б ты сказал, что мы должны снова хорошенько все обдумать или что-нибудь еще в этом роде… Клянусь тебе, Питер, я бы умерла от горя.
Ирландец ужаснулся. Он чуть было не потерял свою любимую, и даже не потому, что хотел отступить, отречься от их любви, а просто из нежелания вставать между ею и ее семьей.
Он крепко прижал к себе девушку, мысленно давая себе клятву о том, что эта минутная слабость больше не повторится. Ни за что и никогда. Теперь Питер знал это твердо. Впервые за все время, прошедшее с первой их встречи, он окончательно поверил в любовь Милеа.
Девушка сердцем почуяла его мысли, и душу ее наполнила теплом тихая радость, которая никогда уже не угаснет.
Они сидели, обнявшись, и молчали, потому что в словах просто не было нужды.
Солнце начало опускаться за океан, и редкие чайки на северном берегу притихли, устраиваясь на ночлег. Питер наконец пошевелился.
— Что ж, — сказал он, — твой дедушка забил гол в наши ворота. Давай подумаем, чем мы можем ответить на этот ход.
Милеа вздохнула и поднялась на ноги, сладко потянувшись всем телом.
— Не знаю, — грустно сказала она.
Питер тоже встал, и влюбленные двинулись дальше по тропинке. Птичьи трели звучали все громче, прощаясь с уходящим днем, а с океана потихоньку подкрадывалась темнота.
— Может, нам стоит сходить к адвокату? — без особого энтузиазма предложил Питер. — Пускай он пошлет королю Боалу официальное извещение от нашего имени: дескать, мы считаем обряд Замещения незаконным или что-нибудь в этом духе.