Ловушка Харуга
Шрифт:
Наконец тишину нарушил Мимбр.
– Как ты себя чувствуешь, парень?
– спросил он Горри.
– Порядок, - Горри старался говорить спокойным тоном, но его голос дрожал, как и его руки, которые он засунул за спину, чтобы не выдать дикий ужас, который им овладел.
– Вы дружили, поэтому я предположил, что…
– Я в норме!
– Горри не стал разглагольствовать, что их отношения с Рирхом нельзя назвать дружбой. Да, они болтали о своих семьях, о местах, в которых выросли, о предстоящем обряде. И все же, Горри знал не многим
Камбарра взяла себя в руки и произнесла:
– Нам надо выяснить, что его убило. Откуда взялась эта мерзкая татуировка?!
– Для начала нам всем надо успокоиться. Эми, иди к себе, - обратился Харх к трясущейся и побледневшей как мел женщине.
– Эй, ты здесь не главный!
– начала свою тираду Камбарра.
– Ками, не начинай, а? У нас тут, между прочим убийство произошло перед обрядом. Нас стало на одного меньше, а значит: наших сил понадобится больше. Без Рирха провести запланированное будет непросто.
Библиотека наполнилась тишиной. Никто не мог обсуждать эту тему, каждый пребывал в шоке, что теперь их не шестеро, а пятеро, и во дворце творится какая-то чертовщина, которая убивает магов. И, похоже, на очереди - Горри…
Глава 4
Милька уже несколько часов ковыляла по пыльной дороге. Изо рта вырывались облачка пара. Не оборачиваясь, рильфа шла вперед, пока не оказалась у подножия горы. Она выглядела такой массивной, что у девушки мгновенно испарилась уверенность в своем безумном плане.
В голове промелькнула мысль, что лучше вернуться обратно, ведь неизвестно, что именно ее ждет по другую сторону. Она села на холодную землю, чтобы успокоиться и прийти в чувства. Бешено колотящееся сердце, готовое вырваться из груди, стало успокаиваться. Она подышала несколько секунд, задрала голову и посмотрела на лазурное небо. До ушей донеслось фырканье лошадей и топот копыт. Тело девушки напряглось, как канат, потому что она уже знала, почему в такой отдаленной местности скачут всадники. Они ищут ее - обещанный дар Рандорфу.
Это осознание придало ей смелости. Рильфа вскочила на ноги и полезла на гору. Камни впивались в хлипкую подошву ее обуви на меху, в ее трясущиеся ладони. Мешок на спине казался тяжелее прежнего, дыхание сбилось, но она карабкалась вверх по неровным булыжникам, цеплялась за них руками, оставляя на них ссадины, стараясь поскорее добраться до вершины, а оттуда пойти на спуск и оказаться на другой стороне. «Если меня найдут и привезут обратно, то отец накажет меня семью ударами плетью. Какая разница, какой меня притащат на ритуал жертвоприношения?!».
От этих мыслей в груди все сжалось, и Милька набрала скорость и продолжила подниматься наверх, не обращая внимания на напряжение в ногах и на окаменевшую спину. Волосы прилипли к потной шее и лицу, но она не сдавалась.
Она преодолела всего четверть пути, а силы уже иссякли. Пот, стекающий по лицу, так мешал, что в какой-то момент она застонала от бессилия. Девушка решила ненадолго перевести дух. Она села на камень, достала из мешка бурдюк с водой и осушила его, не побеспокоившись, что воду нужно беречь. Без воды она долго не протянет. Одна надежда на то, что она не потеряет сознание до того, как найдет ближайшую речушку.
От посторонних звуков она резко напряглась. В гору кто-то поднимался, и этот кто-то явно взбирался вверх по ее душу. Милька с трудом поднялась на ноги и спряталась за валуном, тихо переместившись туда, где ее могут не заметить. Трое мужчин в шкурах поднимались вверх и осматривали местность, чтобы поймать глупую девчонку, осмелившуюся сбежать, вместо того, чтобы принести себя в жертву во благо их клану!
Тело Мильки дрожало. От страха она зажала ладонью рот. Слезы стекали за воротник ее шубы, охладив кожу. Она не шевелилась, стараясь не выдать себя. «Я буду бороться до последнего! Никто не вправе отнимать у меня жизнь! Я не давала добро на жертвоприношение!», - дала она обещание самой себе.
Она не успела крикнуть, когда со стороны выскочил рильф и, крикнув своим сопровождающим, что нашел негодяйку, грубо схватил ее за руки. Милька посмотрела на искаженное яростью лицо, на неровные желтые зубы и закрыла глаза. Теперь ей точно конец!
Глава 5
Летти встала в шесть утра. Она взяла свой дорожный рюкзак, засунула в него кофту, чтобы накинуть на себя, если на улице похолодает; кое-какую запасную одежду; бутылку воды; лепешки с вяленым мясом и сухие батончики, которые утоляли голод. Наконец она положила в передний кармашек бумажные купюры и осталась довольна проделанной работой. Она сменила свою ночнушку на черные спортивные штаны, желтую футболку и любимую розовую кофту. На голову надела панамку, чтобы ей не напекло голову.
Оглядев свое неубранное жилище, Летти открыла дверь и вышла на порог дома. Кила сидела на крыльце и жевала черствое печенье. Одета девочка была в те же красные с пчелками колготки, серенькое платьице и такого же цвета кофточку.
Летти удивленно огляделась в поисках Рики.
– Где твоя мама?
Кила дожевала свое печенье и только тогда ответила старухе:
– Ушла на работу.
– И давно ты здесь сидишь?
Девочка пожала худенькими плечами.
– Может час, может больше.
Летти открыла рот, чтобы что-то сказать, но Кила ее опередила:
– Можно мне в туалет? Не получается уже терпеть.
Летти уставилась на девочку, будто у той выросли рога. Она уже приготовилась отказать, но, проследив за взглядом Килы, поняла, что та может наделать лужу прямо на ее крыльце и впустила несносного ребенка внутрь.
***
Летти сжала челюсти, когда, не разувшись, Кила помчалась в туалет. Спуск воды, шорох, напевание вслух какой-то детской песенки. Все эти звуки так раздражали Летти, что она еле сдержалась, лишь бы не выволочь девочку вон из своего дома. «Боги, помогите мне набраться терпения, иначе я придушу это дитя!», - подумала она.