Ловушка на зверя

Каблукова Екатерина

Беззвучно шевеля губами, словно проговаривая про себя каждое слово, девушка присела к окну так, чтобы света было больше и начала читать. Глаша дважды заходила помочь Насте переодеться и дважды та отсылала девку прочь, на второй раз строго наказать больше в комнату не ходить, а ложиться спать. Понимая, что хозяйка полностью погружена в чтение, Глаша послушно последовала приказу.

Дочитав сказку о том, как ведьма нашла в лесу умирающего юношу и, чтобы спасти ему жизнь, связала его душу с душой волка, Настя отложила

книгу и крепко задумалась. Сказка просто пестрила неразборчивыми заметками на полях, а само описание как ведунья сплетала души зверя и человека воедино, в том числе и своей кровью, было отчеркнуто.

Девушка отложила книгу и задумчиво посмотрела в окно. К вечеру небо вновь затянуло серыми облаками и теперь стекло рябило от мелких дождевых капель.

Дверь скрипнула.

— Настенька, — ахнула Анна Михайловна, входя в комнату.

Сама хозяйка была одета в домашнее платье, которое набросила поверх ночной рубашки.

— Что случилось? — девушка с тревогой взглянула на хозяйку дома, — Александру Борисовичу плохо стало?

— Спит, как младенец, — отмахнулась ведьма. — А ты чего не ложилась?

— Так светло же, — девушка зевнула. — Небось еще и полуночи нет!

— Настенька, в Питерсбурхе летом всегда светло! И днем, и ночью. А сейчас уж к заутрене близко!

— Правда? — растерянно переспросила девушка, глядя на обманувшее её серое небо.

Она встала и охнула, почувствовав, как затекло ее тело.

— Правда, правда, завтра накажу твоей Глашке, чтоб за временем следила и часы в комнату поставлю, — Анна Михайловна помогла Насте снять платье и лично взбила перину. — иди, ложись, тебе ж на дежурство к государыне!

— Все-то вы, Анна Михайловна знаете! — невольно улыбнулась девушка.

— Конечно. Слово «ведьма» само откуда пошло, знаешь?

— От слова «ведать», знать то есть.

— Именно, вот и приходится… все выведывать! — Бутурлина усмехнулась.

— Анна Михайловна, а тетрадки эти… кто их писал? — решилась Настя.

— Тетрадки? — ведьма бросила задумчивый взгляд на стопку, лежащую на столе. — Не ошиблась я в тебе. С главного начала. Тетрадки эти мать моя писала, до нее — бабка, а вот до них все из уст в уста переходило. Многие знания утеряны были…, да ты спи, а то сейчас языками зацепимся и остаток ночи проговорим.

Ощущая себя маленькой девочкой, Настя послушно легла в постель. Анна Михайловна подоткнула одеяло и, не говоря ни слова, вышла. Девушка еще лежала какое-то время просто глядя в полоток, затем её глаза закрылись, и она крепко заснула.

Глава 8

Злой, точно волк, Белов выскочил из дома Бутурлина. Рявкнул на подвернувшегося так не кстати Петра, мужик проворно отскочил, Григорий сверкнул глазами и помчался дальше, по улице. Перепалка с невестой его задела.

Преображенец и сам уже не понимал, почему его так разозлило своеволие Насти. Вернее сказать, это было даже не своеволие, но какое-то упрямство и не желание принимать Григория как жениха и, стало быть, главу семьи.

В семье Беловых Евдокия Андреевна всегда слушалась мужа. За долгие годы брака Гриша не разу не слышал, чтобы мать хоть слово сказала против Петра Григорьевича. Сестры тоже почитали отца, а на младшего брата смотрели как на будущего главу рода, хоть и не упускали случая подшутить, но даже Софья всегда прислушивалась к мнению брата. Тем больше злило своеволие Насти.

Белов по-волчьи клацнул зубами. Двое выпивох, бредущих навстречу, почему-то перешли на другую сторону. Григорий с какой-то завистью посмотрел им вслед. Ему тоже хотелось напиться, но после разгрома, учиненного Шуваловым в «Красном кабачке», вряд ли хозяин будет доволен видеть виновника бед.

Оставались лишь казармы, да бутылка «хлебного вина» — самогона, припрятанная в сундуке.

Белов уже подходил к фрейлинским домикам, когда почти столкнулся с Левшиным. В начищенных сапогах и парадной форме друг, что удивительно, шел пешком.

— Саш, ты куда? — окликнул его Григорий.

Тот вздрогнул и полоснул Белова яростным взглядом, впрочем, тут же опомнился.

— Да так… — Левшин махнул рукой. — Гриш, пошли в кабак?

— Мне туда покамест путь заказан, да и тебе не советую: Шувалов там с обысками был.

— Да ну? — изумился Саша. — А что искал аль кого?

— Девку, что нам с Александром Борисовичем пиво подавала.

— С чего… — Левшин осекся и недоверчиво посмотрел на друга. — Он что думает, что…

— А ты сам посуди: мы окромя кабака нигде не были, а Александр Борисович отравлен.

— Ты что взаправду думаешь, что хозяин кабака…

— Хозяин не при чем, а вот девки-подавальщицы, — Белов криво усмехнулся, вспомнив слова начальника тайной канцелярии. — Сашка, сам посуди, много ли им надо: по заднице огладил, монету меж грудей сунул, вот и вся недолга!

Левшин внимательно смотрел на друга.

— Гришка, не договариваешь ты!

Преображенец шумно выдохнул и признался:

— Шувалов меня на опознание вызвал.

— Опознал?

— Опознал… Да толку-то? Мертвая она. Зверь задрал.

— Ты уверен?

— Да. Девка из кабака убежала. Я лично Шувалова по следу повел. А там запах… и девка, как овца задранная, — во рту сразу же начал ощущаться солоноватый привкус крови.

Белов сплюнул на дорогу и вздохнул.

— И откуда только они только этих девок берут, — тихо произнес он, разговаривая, скорее, с самим собой. — и не ищет же их никто!

— Гриш, ну откуда все таких берут, — подал плечами Левшин. — Знамо дело, бордель за гранильной фабрикой!

— Думаешь… — преображенец насторожился, точно зверь, почуявший след.