Ложь во спасение

Егорова Ольга И.

Там, в кабинете, все и решилось за какие-то пять минут.

Ведь в самом деле, петь в ресторане – это совсем не то, что грузить кирпичи на стройке. Гораздо легче и гораздо приятнее, подумал студент.

Ведь заплатить за выступление обыкновенному нищему студенту – это совсем не то, что оплачивать контракт, заключенный с настоящим, едва не лопающимся от чувства собственного величия, испанцем. Гораздо выгоднее и гораздо дешевле, подумал управляющий.

– На следующий день я купил в магазине на Тверской новые джинсы и шелковую

красную рубашку. Вот, собственно, и все. – Ты заканчиваешь историю, продолжая держать меня за руку. Прохожие по-прежнему оборачиваются нам вслед, провожая то восхищенными, то завистливыми взглядами. Мы – красивая пара. Жгучий высокий брюнет и миниатюрная яркая блондинка.

Завидую самой себе.

Между тем наш путь уже подошел к концу. Поднимаю вверх голову – свет в квартире не горит, как я и предполагала. Мать в отпуске за границей, приедет только на следующей неделе. Остальные члены семьи нам в принципе помешать не могут.

– Остальные члены семьи – это кто? – интересуешься ты, пока лифт, громыхая, несет нас на пятый этаж.

В ответ поднимаю раскрытую ладонь и начинаю загибать пальцы:

– Во-первых, это кошка Буся…

Ты улыбаешься, пытаясь скрыть напряжение. Кабина останавливается, створки лифта ползут в разные стороны. Я выхожу первой и тут же нос к носу сталкиваюсь с соседкой по лестничной площадке. Во взгляде прищуренных глаз – любопытство. Теперь непременно доложит матери о том, что в ее отсутствие дочка приводила домой парня в одиннадцатом часу ночи.

– Здравствуйте, тетя Наташа, – четко проговаривая каждый слог, невозмутимо приветствую любознательную соседку. – Познакомьтесь. Это Пабло. Пабло Гавальда. Он знаменитый испанский певец и сегодня проведет со мной ночь.

Челюсть несчастной тети Наташи наливается свинцом и падает вниз. Один – ноль в мою пользу.

– Buenas noches! С?mo est? Usted? – Ты добавляешь масла в огонь, усердно изображая дружелюбие. На лице сияет улыбка.

– Я… спасибо, – бормочет в ответ тетя Наташа, которая близка сейчас к обморочному состоянию.

Поворачиваю ключ в замочной скважине.

– Аста ла виста! – прощаюсь, едва сдерживая готовый вот-вот выплеснуться наружу поток смеха.

Переступаю порог, и вслед мне доносится недоумевающее: «Анечка, это ты? Или…»

– Что за странный вопрос? – интересуешься ты уже за закрытой дверью.

– Не знаю, – пожимаю плечами в ответ. – Она вообще очень странная, эта тетка. Не обращай внимания.

В квартире темно и пахнет цветами. Цветы стоят на столе в вазе, я не имею понятия, откуда они здесь и кому их подарили. Для меня сейчас это не главное. Главное – поскорее добраться до потайного кармашка в сумочке белого цвета.

Сбрасывая на ходу туфли, прохожу в комнату и тяну тебя за собой. Кошка, испуганная появлением в квартире незнакомца, таращится из-за угла. Глаза огромные и желтые, хвост дыбом.

– Это Пабло Гавальда, – объясняю кошке. – Испанский певец. Сегодня он проведет со мной ночь. Не бойся. Он не ест кошек.

– Привет, кошка. Я правда не ем кошек, – подтверждаешь ты, не слишком уверенно усаживаясь в кресле.

Оставляю вас в обществе друг друга, удаляюсь в ванную комнату. Движения привычные и нетерпеливые. Полностью поглощенная своими манипуляциями, не замечаю, как открывается дверь. Делаю последний вдох и вижу тебя на пороге. Невозмутимо спрашиваю:

– Присоединишься?

Секунду подумав, ты отрицательно мотаешь головой. Правильный. С ума сойти можно. Мне не впервой чувствовать себя в роли плохой девчонки. Эта роль мне даже нравится, она мне по душе.

– Так вот почему ты такая, – слышу твой голос.

– Такая – это какая? – Разглядываю в зеркале свое отражение. Спутанные ветром белокурые волосы, круглые глаза и родинка на щеке. Ничего особенного. Или, может, я просто привыкла к себе?

– Как будто не по земле, а по облакам ходишь. Как будто живешь на облаке.

– Может быть, – соглашаюсь я. Сейчас мне так хорошо, что я готова согласиться со всем на свете. – Может быть, и на облаке.

Остатки белого порошка отправляются обратно в потайной кармашек белой сумочки, я строю тебе рожицу в зеркале, хватаю за руку и снова тяну за собой в комнату. Запах цветов на столе – пряный и резкий, от него начинает кружиться голова. Открываю настежь окно, включаю проигрыватель, ставлю диск наугад. Слышу первые аккорды – Лучано Паваротти. Совсем не плохо, пора бы уже и отдохнуть от печальных испанских баллад. Достаю из бара бутылку белого французского вина и отправляю тебя на кухню за штопором. Выслушав подробные инструкции о его местонахождении, ты, на секунду замешкавшись, делаешь шаг навстречу. Подходишь ближе, совсем близко – я вижу твои глаза, которые сейчас столкнутся с моими, – наклоняешься и целуешь меня в родинку на щеке.

Мне приятно. Стайка мурашек сбегает вниз по позвоночнику.

Мы оба еще не знаем, что все закончится слишком быстро.

– Иди уже, Женька, – легонько подталкиваю тебя в плечо. – Иди, я умираю от жажды.

Ты уходишь, а я усаживаюсь на подоконнике. За спиной – чернота неба, усыпанного звездами, холодный ветер продувает насквозь. Запрокидываю назад голову – звезды кружатся перед глазами, как в калейдоскопе. Желтые, белые, голубые, разноцветные звезды танцуют на небе причудливым хороводом, маня за собой. Крошечное облако на небе – пушистое, уютное и мягкое, мне хочется потрогать его руками.