Шрифт:
Каридад Браво Адамс
(перевод Голубкова Вера)
Ложь.
Глава первая.
Изящная пирога, длинная и узкая, словно лезвие меча, медленно плывет против течения вдоль
берега реки Куйаба под равномерные удары шести весел, толкающих ее вперед.
– Вверх!.. Вверх!.. Вверх!..
Шесть потных смуглых тел согнулись, чтобы снова выпрямиться, напряженно, с
между тем, как широкие деревянные лопасти весел погружаются в зеленоватую воду…
– Вверх!.. Вверх!.. Вверх!..
Мужчина, чей голос управляет гребцами, задавая им ритм, – индеец из племени тупи, рослый, плотный, коренастый, словно вырезанный из старого красного дерева… От его голоса каторжники, похоже, воодушевляются, чтобы совершить большее усилие и их монгольские глаза, иссиня черные, ищут одобрения белого человека, сидящего точно в середине пироги, в шлеме из коры пробкового
дуба на затылке; его беспокойный взгляд шарит по берегам реки, где громоздится тропический лес…
– Когда мы прибудем в эту деревню?..
– Люди споро гребут, патрон, но течение сильное.
– Я спросил тебя, когда мы прибудем?..
– Сегодня, патрон, если нас не настигнет буря.
Лес над рекой открывал длинный и узкий кусок неба. Он посмотрел на него, словно задавая
вопросы черным тучам, угрожающим проливным дождем и громом.
– Уже восьмой день, как я в пути. Восьмой день преодолеваю эту реку, что, похоже, никогда не
закончится…
– Спускаться по реке – это не то же, что подниматься по ней; нужно иметь терпение, патрон.
– Терпение… Терпение!
Белый человек сжал губы для того, чтобы сдержать вызывающие боль эмоции, наполняющие
его, между тем, как рука беспокойно сжимает письмо, положенное на дно кармана его пиджака, а
глаза вновь внимательно осматривают темно-зеленый берег, пока индеец отвечает ему с ледяной крат-
костью примитивных племен.
– Ты нанял мою лодку, чтобы отвезти тебя в Порто Нуэво, я тебя и везу в Порто Нуэво.
– Он тут!.. Это те соломенные домишки, которые виднеются на песчаном пляже?..
– Нет, патрон. Порто Нуэво, все еще далеко, намного дальше…
– Где-то на краю света, как я погляжу!
На краю света, в самом сердце этой сельвы, в самом дальнем уголке Эстадо де Матто Гроссо; это так, в центре Америки, в этих неизведанных обширных чащобах Бразилии, эффектно
возвышается Порто Нуэво. Деревенька горняков, искателей золота, алчных отчаявшихся
авантюристов, рискующих жизнью в открытой войне с этим миром… Такой она предстает глазам
прибывшего человека.
– Приехали, патрон... Это Порто Нуэво.
Деметрио де Сан Тельмо, не медля ни минуты спрыгнул на плохо скрепленные доски пристани, жадно вдыхая, словно ему не хватает воздуха, липкое, влажное и теплое испарение этих болот, среди
которых возвышается деревня.
Это – высокий, худощавый, мускулистый мужчина с широкой спиной и крепкими кулаками.
Прядь прямых каштановых волос вяло спадает на лоб; глаза серо-стального цвета прищуриваются, словно бы для того, чтобы приобрести б'oльшую силу; из расстегнутой льняной рубашки видна
широкая грудь силача, он потряхивает длинными и легкими ногами, измученными долгой
неподвижностью в пироге...
– Сколько я тебе должен?
1
– Как договорились, патрон, и сколько твоей душе угодно на водку этим парням, которые хорошо
гребли.
– Получай, возьми свои деньги, а остаток для них…
– Да поможет тебе Бог, патрон.
– Надеюсь. Можешь сказать мне, где живет Рикардо Сильвейра?
– Я привожу на эти пристани груз и отвожу его уже много лет, патрон, но никогда не
высаживаюсь в Порто Нуэво. Почему бы тебе не спросить в таверне?
Индеец снова запрыгнул в пирогу, дал знак гребцам, и пирога тронулась. Деметрио Сан Тельмо
протягивает руку, словно желая задержать их, но гребцы безразлично продолжают работать.
– Вверх!..
Лодка удаляется. Они продолжили плыть против течения, не взглянув на мужчину, лицо
которого в этот момент, кажется, еще больше омрачилось. До сих пор этот таинственный и
равнодушный индеец был единственным товарищем для него… Теперь же он поворачивается, чтобы
посмотреть на деревушку с ужасающим ощущением абсолютного одиночества. Едва ли может
пригодиться ему его знатность в разбросанных бараках на берегу реки, в двух дюжинах домишек из
необожженного кирпича, сгрудившихся в центре жалкого подобия общественной площади, где,
расположенные лицом к лицу, словно соперничая, находятся церковь и таверна…
– Порто Нуэво…
Секунду поколебавшись, он направляется к таверне, и вновь его пальцы сжимают письмо,
сложенное в кармане пиджака, словно требуя от него утешения, необходимого, чтобы ответить на
мольбу, содержащуюся в нем.
– Кто-нибудь мог бы сказать мне, где живет Рикардо Сильвейра?
Глаза всех присутствующих в крайнем изумлении уставились на только что вошедшего, словно
никто не понял его. Кто-то показал на мужчину, стоящего в центре группы, довольно высокого, мускулистого, грузного и краснощекого. У него было лицо пропойцы, который вырывает бутылку, что
придвигает ему буфетчик, чтобы еще больше напиться.
– Вы тот, кто может сказать мне, сеньор?..