Ложь
Шрифт:
– Вирхиния не выйдет за Джонни! – махом обрубила споры Вероника. – В какую церковь они пошли, Хенаро?..
– В собор, сеньорита…
– Вегоника, дгуг мой, подождите немного, подумайте...
– Чего ждать, месье Бело? Чтобы узы, соединившие их, стали нерушимы? – с жаром выпалила Вероника. – Оставьте, не задерживайте меня! – Девушка развернулась и быстро побежала к калитке в поисках оставленной за оградой машины. Хенаро и месье Бело, как заколдованные, поплелись следом.
– Что с ней случилось, сеньор? – спросил француза сбитый с толку и ничего
– У меня нет вгемени на объяснения, дгуг мой. Мадам Сан Тельмо едет в цегковь, и я еду вместе с ней!
Вирхиния торжественно шла по дорожке из тубероз и лилий под руку с доном Рейнальдо Эстрада, ее посаженым отцом. У алтаря ее ждали посаженая мать и растерянный Джонни, охваченный тревогой и тоской. Его замешательство и паника нарастали с каждой секундой по мере приближения к нему невесты с ангельским личиком, сверкающими под кружевной фатой волосами и небесно-синими глазами, в которых то и дело вспыхивал огонь надменности и тщеславия. Вирхиния шаг за шагом поднималась все выше по ступенькам, ведущим к церковному алтарю, словно восходила на трон, где навсегда восторжествуют ее эгоизм, тщеславие, надменность, высокомерие и необычайная, неуемная жажда творить зло.
– Вы видите, Вегоника, войти в собог невозможно?
– Но мне обязательно нужно попасть туда, месье Бело, друг мой!..
– Мадам, мы сделаем все возможное, – француз с грехом пополам прокладывал путь в густой массе столпившихся у собора людей. С большим трудом поднявшись по лестнице, бледная, запыхавшаяся Вероника протиснулась в двери собора. Ее окружала сотня знакомых лиц, но она не замечала их и смотрела лишь на алтарь, подступы к которому были для нее закрыты.
– Дядя Теодоро! – позвала Вероника, неожиданно разглядев в толпе дядю.
– Вероника, ты? – дон Теодоро опешил, не ожидая увидеть здесь племянницу. – Глазам не верю, ты в Рио? Что с тобой? Как ты?
– Отмени свадьбу, дядя Теодоро! – не отвечая на вопросы, Вероника ринулась в наступление. – Останови ее!
– Что ты говоришь, дочка?
– Задержи свадьбу лишь на час, дядя!
– Ты с ума сошла!
– Мне нужен всего лишь час, не больше. Я должна поговорить с Вирхинией, вырвать у нее правду!
– Какую правду?..
– О ее и о моей жизни! Пусть признается в своей лжи, при помощи которой она опозорила меня, запятнала мое имя. Она врала вам, а вы все ей поверили, и Вы – первый, дядя Теодоро! – с упреком промолвила Вероника.
– О чем ты, дочка? – дон Теодоро испуганно посмотрел по сторонам, но Веронике были безразличны любопытные глаза и навостренные уши окружающих людей и странные выражения на их лицах. Дон Теодоро побледнел и, подхватив племянницу под руку, отвел ее вглубь собора, где было малолюдно, поскольку оттуда не было видно ни алтаря, ни самого венчания. Месье Бело, как верный оруженосец, шел за Вероникой по пятам.
– Отмените эту свадьбу, дядя! – снова потребовала она.
– Это – невозможно!..
– Что скажут люди для Вас важнее счастья
– Но, дочка, отменить свадьбу в такую минуту! – дон Теодоро бессильно развел руками.
– Я предвидела эту свадьбу и, сходя с ума от отчаяния, без отдыха проехала через всю страну, – горячилась девушка. – И вот теперь, когда я все же добралась сюда, Вы не хотите остановить ее! Прошу Вас, остановите свадьбу сейчас же, дядя, задержите ее на час!
– Ради Бога, замолчи! – шикнул на племянницу дон Теодоро. – Неужели ты не понимаешь, что на нас смотрит все высшее общество Рио?
– Все дело в том, что Вы ничего не знаете и не верите мне, но, клянусь, я вырву правду из уст Вирхинии!
– Вероника, дочка, я узнаю твой голос, твой взгляд. Передо мной стоит моя Вероника, которая никогда не лгала, и которой было чуждо коварство…
– И даже теперь, поверив мне, Вы не остановите свадьбу?
– Поздно, дочка, уже поздно останавливать свадьбу!.. Вирхиния стала женой моего сына.
Венчание закончилось, и Вирхиния снова торжественно шла по дорожке из тубероз и лилий, но теперь уже под руку с мужем. Молочно-беленькая, цепкая ручка Вирхинии с пухленькими пальчиками властно впилась в руку Джонни. С такой свирепостью в него могла бы вцепиться не знающая пощады лапа пантеры.
Вирхиния прошествовала по соборной галерее, принимая поцелуи, поздравления и пожелания счастья. Толпа друзей и знакомых растеклась во все стороны, заполнив собор до самых дальних уголков. Она оттеснила дона Теодоро от Вероники и увлекла его за собой.
– Идемте, моя милая подгужка, – крепкая рука месье Бело решительно подхватила Веронику под локоток. – Идемте, послушайтесь моего совета!
– Да, друг мой, идемте, – обессиленно прошептала она, – увезите меня отсюда!
– Я отвезу Вас в отель!.. Вам нужно отдохнуть, пгидти в себя, а уж потом…
– Вероника! – раздался за спиной неожиданный голос.
– Тетя Сара? Вы? – пробормотала Вероника, обернувшись.
– Ты здесь? – изумленно вопросила донья Сара. – Да что же это такое? – недовольно воскликнула она и всплеснула руками, окинув племянницу возмущенным взглядом. – Ты с ума сошла! Здесь, и в таком виде? Какой кошмар!
Неожиданно Вероника почувствовала, что к ней вернулась былая сила, и гордо выпрямилась. Недовольный и удивленный взгляд тети, ее подрагивающий голос, упреки и само ее присутствие вселили в девушку уверенность и приободрили ее.
– Тетя, позвольте мне представить Вам Франсуа Бело, – решительно сказала она. – А это – моя тетя, сеньора де Кастело Бранко.
– Гад познакомиться с Вами, мадам, я у Ваших ног, – галантно ответил месье Бело.
– А где же сеньор Сан Тельмо? – недоуменно спросила донья Сара, впервые забыв об учтивости.
– В Мату-Гросу!
– Что ты говоришь?.. А кто же этот сеньор?..
– Месье Бело – мой лучший и единственный друг.
– Но, Вероника, право, я ничего не понимаю!..