Ложь
Шрифт:
– Теодоро, а как же Джонни? – мигом встрепенулась донья Сара. – Что будет с нашим Джонни? Ведь теперь он станет любить ее еще сильнее, и еще сильнее привяжется к ней. Господи, он будет чувствовать себя самым несчастным из мужчин.
– Молчи, Сара, Джонни сам должен справиться с этим.
***
Молодые остались в комнате одни, и Джонни медленно повернулся к жене.
По дорожкам парка катились экипажи и машины,
Джонни только сейчас начинал представлять глубину пропасти, разделяющей их с Вирхинией. Постепенно он начинал понимать, в какую беспросветно-черную бездну, в какое грязное, затянутое тиной, болото скатилась его жизнь.
– Вирхиния... – начал он, и на миг запнулся.
– Джонни, любимый мой, – Вирхиния шагнула к мужу.
– Я убью тебя, – глухо закончил Джонни.
– Что? – Вирхиния опешила.
– Впрочем, ты даже смертью не искупишь вину! – постепенно голос Джонни обретал силу.
– Но, Джонни, Джонни! – воскликнула Вирхиния, заламывая руки.
– Ненавижу! – выкрикнул он ей в лицо. – Я всей душой ненавижу тебя! Сам того не понимая, я ненавидел тебя с тех самых пор, как ты рассказала мне о Веронике, хотя и принял твою ложь за правду.
– Ох, нет, Джонни, нет!
– Своей ложью ты запятнала, опорочила самую чистую, возвышенную, верную и преданную женщину, которую я всегда боготворил. Вероника была для меня зеркалом благородства, порядочности и достоинства!
– Но в чем было мое преступление, кроме любви к тебе? – спросила Вирхиния, стараясь разжалобить мужа.
– Любви ко мне? – негодовал Джонни. – Какой любви, если ты причинила мне столько зла?
– Я сделала это, потому что всей душой любила тебя. Мне нужно было во что бы то ни стало разлучить вас. Мне было больно видеть, что ты ползал у ее ног, как собака за куском черствого хлеба, который тебе не давали.
– Замолчи!..
– Но это – правда! Я любила тебя, любила. Я знала, что ты робкий и безвольный, и Вероника никогда не смогла бы полюбить тебя… А я тебя любила…
– Довольно!..
– Ради тебя, и только ради тебя совершила я эту подлость! – продолжала Вирхиния, не слушая мужа. – Ради тебя я прогнала Рикардо, и мне было все равно, что он умер изгнанником. И Веронику я оклеветала только ради того, чтобы разлучить тебя с ней. Я не думала, что она выйдет замуж за Сан Тельмо, я считала, что дядя Теодоро никогда не согласится на это, да и ты тоже. Мне нужно было опозорить Веронику, чтобы ты ее возненавидел, и я сумела бы отвоевать тебя у нее, ведь ты для меня дороже всех, дороже моего достоинства и совести! – Вирхиния на коленях подползла к ногам Джонни и обвила их руками. В ее голосе послышались слезы.
– Не притворяйся, что ты сделала это только из-за любви ко мне, – Джонни гневно оттолкнул Вирхинию; ее руки показались ему осьминожьими щупальцами, которые старались намертво опутать его, – ты оклеветала Веронику из ненависти! Ты уже забыла, что сказала мне, когда мы возращались из церкви? Ты так была уверена в своей победе, что, не скрывала торжества, и гордо заявила, что всегда ненавидела ее!
– И это – правда! Я ненавидела Веронику так же сильно, как любила тебя! Прости, меня, Джонни, прости!.
Джонни не двинулся с места. Он весь дрожал, как в лихорадке. Слова Вирхинии острыми стрелами вонзались в его чистую, благородную душу, и на секунду он заколебался.
– Ты меня прощаешь, правда? – Вирхиния заметила бледность и неуверенность Джонни, и ее глаза ликующе свернули.
– Ты могла бы искупить свою вину? – задумчиво спросил Джонни.
– Но как?
– Ты могла бы вынести то, что вынесла Вероника: сельву, опасности, бедность, унижения?
– Я... – Вирхиния запнулась.
– Ты поехала бы туда вместе со мной, если я откажусь от своего наследства в пользу Вероники?
– Но зачем тебе отказываться от наследства? – заюлила Вирхиния. – Вероника и так миллионерша. Сан Тельмо принадлежит богатейший рудник!
– Вероника порвала с Деметрио де Сан Тельмо, и кроме того, как еще ты можешь искупить свою вину? Что можешь предложить ей взамен нашей судьбы?
– По-моему, вполне достаточно дать ей пособие! – деловито предложила Вирхиния. – К тому же, она может выйти замуж за другого богача, хоть за Хулио Эстрада, к примеру.
– Какая же ты дура! – горько усмехнулся Джонни.
– Что?
– Я подловил тебя, и ты попалась! Мне хотелось узнать, до какой степени дошли твои бесчестье и подлость. Я хотел убедиться в падении твоей души, и не обманулся: ты, и в самом деле, настоящая змея! Алчная, тщеславная, амбициозная змея, и все чувства твои – непристойные, грязные и низменные под стать твоей душе! Под маской твоего ангельского личика скрывается порочный, злобный дьявол! Ох, как бы мне хотелось ударить тебя! – Джонни сжал кулаки и скрипнул зубами.
– Но, Джонни, твои слова причиняют мне боль!
– Ты заслужила, чтобы я убил тебя вот этими руками, раздавил тебя, как змею!.. Уходи, Вирхиния, убирайся из этого дома навсегда, и не попадайся на моем пути, если хочешь спасти свою жалкую жизнь!.. Убирайся прямо сейчас, или будет слишком поздно! – в глазах Джонни вспыхнул безумный огонь. Вскочив на ноги, Вирхиния в панике бросилась к двери, но там остановилась и, приподняв голову как гадюка, уверенная в силе своего ядовитого языка, прошипела: