Ложный след
Шрифт:
— А еще надо привыкнуть к тому, что теперь нам не придется работать спокойно, — сказал Хансон. — Вокруг будут роиться журналисты. Им известно, что с Карлмана сняли скальп. Они получили новость, которой так жаждали. По какой-то загадочной причине шведы в период отпусков обожают читать о зверских преступлениях.
— Может, это не так уж и плохо, — сказал Валландер. — По крайней мере, это может послужить предупреждением для тех, у кого есть причины опасаться, что их имена значатся в списке очередников убийцы.
— Надо подчеркнуть, что мы хотим раздобыть некую тайную информацию о предстоящих преступлениях, — сказала Анн-Бритт. — Если предположить, что ты прав, и убийца действует в соответствии со своим воображаемым списком, то его потенциальные жертвы должны понимать, что над ними нависла угроза. Возможно, кто-то из них знает или, по крайней мере, догадывается, кто убийца.
— Совершенно верно, — сказал Валландер, повернувшись к Хансону. — Надо как можно быстрее созвать пресс-конференцию. Сообщим абсолютно все, что нам известно. Что мы ищем одного и того же преступника. И что нам нужна любая тайная информация.
Сведберг встал и раскрыл окно. Мартинсон широко и протяжно зевнул.
— Все устали, — сказал Валландер. — И все-таки надо продолжать. Поспим, когда будет такая возможность.
В дверь постучали. Полицейский принес карту. Они расстелили ее на столе и стали искать Доминиканскую Республику и город Сантьяго.
— С девушкой подождем, — сказал Валландер. — Это можно выяснить потом.
— Ответ я отправлю в любом случае, — сказал Мартинсон. — Мы всегда можем попросить о том, чтобы прислали более подробную информацию о ее исчезновении.
— И как ее сюда занесло, — пробормотал Валландер.
— В сообщении Интерпола говорится, что ей семнадцать лет, — сказал Мартинсон. — А рост у нее 160 сантиметров.
— Перешли туда описание украшения, — сказал Валландер. — Если отец его опознает, тогда все ясно.
В десять минут восьмого они вышли из конференц-зала. Хансон занялся организацией встречи с прессой. Валландер вместе с Анн-Бритт Хёглунд направились в ее кабинет.
— Мы его поймаем? — спросила она серьезно.
— Не знаю, — ответил Валландер. — Кажется, мы напали на верный след. Пора отказаться от мысли, что этот преступник убивает того, кто случайно появляется у него на пути. Он хочет чего-то определенного. Скальпы для него — это трофеи.
Она села за стол, а Валландер прислонился к дверному косяку.
— Зачем нужны трофеи? — спросила Анн-Бритт.
— Чтобы ими гордиться.
— Перед другими или перед самим собой?
— И так, и так.
И вдруг он понял, почему Анн-Бритт спрашивает про трофеи.
— Ты думаешь, он снимает скальпы, чтобы показать их кому-нибудь?
— Во всяком случае, такой вариант не стоит исключать, — ответила она.
— Не стоит, — сказал Валландер. — Не будем сбрасывать это со счетов.
Уже стоя в дверях, он обернулся:
— Ты звонила в Стокгольм? — спросил он.
— Сегодня Праздник середины лета, — ответила Анн-Бритт. — Думаю, вряд ли там кто-то дежурит.
— Тогда позвони домой кому-нибудь из врачей, — сказал Валландер. — Мы не можем терять столько времени, поскольку ничего не знаем о его планах насчет следующего убийства.
Валландер вошел в свой кабинет и тяжело опустился на стул для посетителей. Какой-то мускул в ноге странно подергивался. Голова раскалывалась от усталости. Закрыв глаза, он откинулся на стуле. И вскоре заснул.
Он неожиданно проснулся от того, что в кабинет кто-то вошел. Бросив взгляд на часы, он увидел, что проспал почти час. Голова по-прежнему слегка побаливала. И все-таки он почувствовал, что усталость немного отступила.
В дверях стоял Нюберг. Глаза у него покраснели, а волосы стояли дыбом.
— Не собирался тебя будить, — извинился он.
— Я просто задремал, — ответил Валландер. — Есть какие-нибудь новости?
Нюберг покачал головой.
— Негусто, — сказал он. — Единственное, до чего я додумался, это то, что у человека, убившего Карлмана, одежда должна быть перепачкана кровью. Предвосхищая судебно-медицинскую экспертизу, можно утверждать, что удар был нанесен прямо сверху. Это значит, что человек, державший топор, стоял очень близко.
— Ты уверен, что это был топор?
— Я ни в чем не уверен, — ответил Нюберг. — Это, конечно, могла быть и здоровенная сабля. Или что-то еще. Но выглядит так, будто голову разрубили, как полено.
Валландеру сразу стало дурно.
— Довольно, — сказал он. — Таким образом, одежда у убийцы перепачкана кровью. Его могли увидеть. Гости, присутствовавшие на празднике, исключаются. Никто из них кровью перепачкан не был.
— Мы искали вдоль изгороди, — продолжил Нюберг. — Нашли дорожку вдоль рапсового поля и вверх по холму. Фермер, у которого земля вокруг усадьбы Карлмана, спросил, не надо ли скосить рапс в этом месте. Я согласился.
— Правильно сделал, — сказал Валландер. — Для рапса уже не сезон.
— Я тоже так думаю, — сказал Нюберг. — Все-таки на дворе середина лета.
— А холм? — спросил Валландер.
— Кто-то там побывал, — ответил Нюберг. — Трава помята. Причем таким образом, как будто кто-то на ней сидел. Мы взяли пробы травы и земли.
— И все?
— Думаю, вряд ли старый велосипед представляет для нас какой-то интерес, — сказал Нюберг.
— Собака потеряла след, — сказал Валландер. — Почему так произошло?
— Об этом спроси у собаковода, — ответил Нюберг. — Может быть, какое-то постороннее вещество вдруг оказалось таким сильным, что перебило найденный след. Есть масса объяснений тому, что след исчез.
Валландер обдумывал сказанное.
— Иди домой и выспись, — сказал он. — Вроде все закончено.
— Мне тоже так кажется, — ответил Нюберг.
Когда Нюберг ушел, Валландер отправился в столовую и приготовил себе бутерброд. Девушка из дежурной части передала ему пачку записок с номерами звонивших. Он просмотрел их и увидел, что звонили одни журналисты. Он подумал, что хорошо бы съездить домой и переодеться. Затем тут же решил, что нужно сделать нечто совершенно противоположное. Валландер постучал в кабинет Хансона и сказал, что ему надо съездить в усадьбу Карлмана.