Ложный след
Шрифт:
Во время перерыва Валландер попытался также дозвониться Линде. Когда раздался пятнадцатый гудок, он повесил трубку. Он раздраженно подумал о том, что надо дать ей денег на покупку автоответчика.
Вернувшись в конференц-зал, Валландер заговорил о том, что объединяет эти два убийства. Вот на что надо сделать упор, не исключая при этом и других возможностей.
— Вдова Карлмана уверена в том, что ее муж не имел никаких дел с Веттерстедтом, — сказал Мартинсон. — Дети его также об этом никогда не слышали. Они перерыли все записные книжки, но имени Веттерстедта не нашли.
— И у Веттерстедта в записной книжке телефона Карлмана нет, — сказала Анн-Бритт.
— Значит, они попросту хотели скрыть этот факт, — сказал Валландер. — Где-то мы должны найти связь. И если мы это сделаем, то, может быть, у нас появится подозреваемый. Или, по крайней мере, возможный мотив убийства. Копать надо глубоко и быстро.
— Пока он не натворил новых бед, — сказал Хансон. — Никто из нас не знает, сколько еще это будет продолжаться.
— Мы даже не знаем, кого предупредить, — сказал Валландер. — Единственное, что мы знаем об убийце или об убийцах, так это то, что они планируют свои действия заранее.
— Знаем? — перебил его Пер Окесон. — Мне кажется, выводы делать пока рановато.
— Во всяком случае, у нас нет аргументов в пользу того, что мы имеем дело со случайным убийцей, у которого спонтанно возникает желание отрезать у жертвы волосы, — ответил Валландер, почувствовав, что начинает раздражаться.
— Я говорил о выводах, — сказал Пер Окесон. — А этого я совсем не отрицаю.
Настроение за столом стало подавленным. Нельзя было не почувствовать напряжения, возникшего между двумя мужчинами. В другой раз Валландер непременно поругался бы с Окесоном при всех. Но в этот вечер он решил ретироваться, прежде всего потому, что он очень устал и знал, что заседание следственной группы продлится еще много часов.
— Я согласен, — сказал он вслух. — Вычеркиваем выводы и будем довольствоваться тем, что, вероятно, планирует убийца.
— Завтра приезжает психолог из Стокгольма, — сказал Хансон. — Я сам встречаю его в Стурупе. Будем надеяться, он нам поможет.
Валландер кивнул. Затем выдавил из себя вопрос, который, собственно, задавать не собирался. Но сейчас ситуация была подходящая.
— Убийца, — начал он. — Давайте ради простоты будем в дальнейшем считать, что он мужчина и что действовал он в одиночку. Что вы об этом скажете? Ваши предположения?
— Он силен, — сказал Нюберг. — Удар топором был очень мощный.
— Меня пугает то, что он собирает трофеи, — сказал Мартинсон. — На такое способен только сумасшедший.
— Или некто, задавшийся целью навести нас этими скальпами на ложный след, — предположил Валландер.
— У меня вообще никаких версий нет, — сказала Анн-Бритт. — Но ясно, что речь идет о человеке, у которого с головой сильно не в порядке.
В конце концов вопрос о преступнике повис в воздухе. Валландер призвал всех сосредоточиться еще раз, продумать дальнейшую работу следственной группы и распределить между собой обязанности. Около полуночи, перед тем, как уехать, Пер Окесон сообщил, что если потребуется, он мог бы привлечь к расследованию дополнительные силы. Несмотря на то, что все страшно устали, Валландер еще раз проговорил дальнейший план действий.
— В эти дни никто не сумел хорошенько выспаться, — сказал он под конец. — К тому же, как я понял, началась сумятица с отпусками. Но надо задействовать все силы, которыми мы располагаем. Другого выхода нет.
— Нам нужно пополнение, — сказал Хансон.
— Вернемся к этому в понедельник, — ответил Валландер. — Давай подождем.
Они договорились встретиться на следующий день после обеда. После того как Валландер с Хансоном переговорят с психологом из Стокгольма.
После этого все разошлись.
Валландер остался стоять возле своего автомобиля, глядя на блеклое ночное небо.
Он хотел сосредоточиться на мысли об отце.
Но в голове то и дело всплывали какие-то другие соображения.
Он вновь ощутил страх перед неизвестным убийцей.
14
Воскресным днем 26 июня в семь часов утра в дверь Валландера в центре Истада на Мариягатан раздался звонок. Валландер очнулся от глубокого сна, впопыхах подумав, что это звонит телефон. И только когда в дверь позвонили еще раз, он вскочил, разыскал свой халат, торчавший из-под кровати, вышел в коридор и открыл. На пороге стояла его дочь Линда с подругой, которую Валландер никогда прежде не видел. Он и дочь-то свою с трудом узнал, потому что та коротко остригла свои длинные светлые волосы, да еще и выкрасила их в рыжий цвет. И все же, увидев ее вновь, он почувствовал радость и облегчение. Валландер пригласил девушек пройти и поздоровался с Линдиной подругой, которую звали Кайса. У него было много вопросов. Почему они прибыли в семь часов утра в воскресенье? Неужели поезда стали приходить так рано? Линда объяснила, что приехали они еще вчера вечером, а ночь провели у одного из ее школьных приятелей, у которого родители в отъезде. Они собираются прожить там еще неделю. А пришли они так рано потому, что Линда, почитав газеты накануне Праздника середины лета, поняла, что застать отца дома будет весьма непросто. Валландер выудил из холодильника остатки еды и приготовил девочкам завтрак. Усевшись за стол, они рассказали, что неделю хотят посвятить репетициям предстоящего выступления, текст которого сочинили сами. А потом они поедут на Готланд, чтобы принять участие в театральных курсах. Валландер слушал их, пытаясь не показывать, как он огорчен тем, что Линда оставила свою давнюю мечту стать дизайнером мебельной обивки, а закончив обучение, остаться в Истаде и открыть собственное дело. Ему очень хотелось поговорить с ней о своем отце. Он знал, что у них очень близкие отношения. Валландер дождался, пока Кайса выйдет в туалет.
— Так много всего произошло, — сказал он. — Мне надо поговорить с тобой в спокойной обстановке. Только ты и я.
— С тобой здорово, — ответила Линда. — Ты меня всегда рад видеть.
Она дала номер своего телефона и обещала прийти, когда он позвонит.
— Я в газетах читала о том, что случилось, — сказала она. — Что, и вправду все так плохо, как они описывают?
— Все гораздо хуже, — ответил Валландер. — У меня дел невпроворот, даже не знаю, когда смогу с тобой встретиться. Какая удача, что ты меня застала.
Они проговорили до начала девятого. Тут позвонил Хансон и сообщил, что находится в Стурупе, а самолет с психологом из Стокгольма только что приземлился. Они договорились встретиться в полицейском управлении в девять часов.
— Ну все, мне пора, — сказал он Линде.
— И нам тоже, — ответила она.
— А у этой пьесы, которую вы ставите, есть название? — поинтересовался Валландер, когда они вышли на улицу.
— Это не пьеса, — ответила Линда. — Это кабаре.
— Ясно, — сказал Валландер, пытаясь понять, какая разница между кабаре и пьесой. — Но названия все равно нет?
— Пока нет, — ответила Кайса.
— А можно на это посмотреть? — осторожно спросил Валландер.
— Когда все будет готово, — сказала Линда. — Не раньше.
Валландер спросил, надо ли их куда-нибудь отвезти.
— Хочу показать Кайсе город, — сказала Линда.
— А ты откуда? — спросил он у Кайсы.
— Из Сандвикена, — ответила девочка. — Никогда не бывала в Сконе.
— Все еще впереди, — сказал Валландер. — Я никогда не бывал в Сандвикене.
Он провожал их взглядом, пока они не исчезли за углом. Погода была по-прежнему замечательной. Валландер почувствовал, что сегодня будет еще теплее. Настроение у него было прекрасное, потому что неожиданно появилась дочь. Даже несмотря на то, что он никогда не сможет свыкнуться с ее решительными экспериментами с собственной внешностью, которые длятся последние несколько лет. Когда сегодня утром она показалась в дверях, Валландер впервые обнаружил, что многие были правы — Линда похожа на него. Он вдруг разглядел в ее лице свои собственные черты.