Лучше лизнуть, чем гавкнуть (сборник)
Шрифт:
Чувства выразил очень точно.
Коллега по работе прислал мне поздравление с днём рождения, где тоже пишет: «Ох, это время – ну не сволочь?!» (Пока ещё слово «сволочь» в России не запретили.)
Совпали отношения к возрасту и состоянию души независимо от места проживания, политических пристрастий и семейных отношений. И я решил, пока ещё есть силы «остаться бесшабашным пацаном», забыть о скромности и деликатности, остаться самим собой и выплеснуть на страницы очень личное и, может быть, не очень деликатное. Но, как говаривала моя весёлая знакомая, «Лучше поздно, чем никому».
Вниманию и осуждению читателя предлагается личная политическая переписка по вопросу дня рождения.
1. Поздравление от коллеги по работе из России.
С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ
2. Ответ.
Дорогой Сурен! Огромное спасибо!
На пикнике до колик все смеялись,Когда письмо твоё я зачитал.«Как в этом бардаке, – все удивлялись,Он чувство юмора ещё не растерял?»3. Ответ товарищу А. С. В.
Грудой дел, суматохой явленийдень отошёл, постепенно стемнев.Двое в комнате.Я и Ленин – фотографией на белой стене. Депеша с поздравленьем из Москвы.Благодарствуем! Но в тексте слабость —Как и в мозгах у политической «братвы».В связи со сложной обстановкойПишу без рекогносцировки.Я буду резок, грубоват.Порой проскакивает мат.Но для грядущих светлых летЯ формулирую ответ.Хоть Крым по площади и куцый,«Светиться» не «подольше» должен он,А без аннексий, всяких контрибуций —Навечно за Россией закреплён!Вот так всегда – за частью, за кусочкомНезрелость у политика видна.Но мы должны стоять у власти прочно.Нам мудрая политика нужна.Ваш лозунг – пожеланье «за троих»И чужд, и вреден партии сегодня.Сей лозунг для бомжей, для них,Кто пьёт и прячется по подворотням.И все художники, поэты, музы цвет,Напомню, я сказал о них давно.На одного, на двух, на трёх согласья нет.Российская интеллигенция – говно.У нас надежда на таких, как Вы.Всех по дороге к коммунизму воспитаем.Согласен с Вами. Из капитализма тьмыВозьмём блядей и их зауважаем.А пишите Вы славно. Пока можно…Пока прищуром я могу помочь.Сдаётся мне, при Джугашвили будет сложно…С ним яркий день вдруг превратится в ночь.Здоровья Вам! Поклон мой низкий.За смычку всех рабочих и крестьян!Осуществленья дел по-большевистски!Желаю Вам, товарищ А…ян.Ещё хочу, чтоб в Вашем Заграничье,Вы встали, наконец, с колен.И Вы пришлёте мне, как большевик отличный,Слова: «Я ВСТАЛ! ПОШЁЛ!! ПО… Ваш Сурен».Успехов Вам. Осуществленья планов.Жму руку. В. Ульянов.Лучше лизнуть, чем гавкнуть
Владимир – бригадир электриков. На несколько лет старше меня. Смуглолицый, среднего роста, с чёрной копной волос и чёрными большими глазами. Нос огромный, в пол-лица.
– У меня мать гречанка, отец хохол, а если хорошо проверить кровь – от Чингисхана до Наполеона, – смеялся Владимир. – Генетики говорят: «Гремучая смесь»!
Образование среднетехническое. Балагур, жизнелюб, бабник. Печатался в цеховой и районной газетах, как он говорил, по следующим темам: проза – «У нас нет плохих начальников, у нас есть нерадивые рабочие», стихи, по мотивам известной песни – «Сегодня не личное главное, а сводки рабочего дня».
Проработали с ним около десяти лет в одной смене. Меня повысили в должности, когда Владимир был в отпуске. Перед этим он подошёл ко мне с просьбой. Весельчак. О себе заботился, не перегружался, но:
– Дай мне свою руку, Семёныч. Послушай моё сердце, как оно стучит. Тук… тук… тук… еле-еле. Оно очень устало. Оно просит отдыха. Сделай одолжение, дай мне отпуск, Семёныч. Ты мастер добрый…
Посмеялись, и я ему подписал заявление. Встретились после его приезда из отпуска.
– Семёныч, привет!
Я ещё не успел ответить, он совсем другим голосом:
– Простите, ради бога. Здравствуйте, уважаемый Александр Семёнович! Поздравляю вас с новым высоким назначением. Разрешите пожать вашу руку! Рад. Вы это заслужили… Я вчера из отпуска. Месяц не думал о работе, о коллективе, о тебе… Вышел – и узнаю, ты сбежал.
А в глазах тысячи чёртиков, а на лице хитрющая улыбка.
За много лет совместной работы на тяжёлом трёхсменном производстве (с утра, днём, в ночь) у нас с ним было много всякого: хорошего и плохого, похвал и ругани, переходящих знамён и вымпелов с портретами вождей, получения выговоров, премий и лишения оных, а количество выпитого… Друг к другу относились с симпатией. Поэтому поддерживаю его игривую интонацию:
– Благодарю, Владимир Георгиевич. Надеюсь, ваши чувства искренни, и желаю вам самого, самого лучшего. Уверен и в вашем блестящем будущем!
– Спасибо, Семёныч. А теперь по делу. Кто будет вместо тебя?
– Не знаю. А зачем тебе это? Какая разница?
– Удивляюсь тебе. Как нас партия учит? «Кадры решают всё». Нужно сейчас быть осторожным, ласковым со всеми. А то пошлю, например, Попова на… А его – раз! – и мастером назначат. И буду
Позабыт, позаброшенС молодых, юных лет.Я останусь сиротою,Без тебя мне счастья нет.– пропел он грустно, тихим баритоном куплет известной блатной песни.
– Прямой подхалимаж и извращение текста оригинала.
– Не важно. Главное, чтоб тебе приятно было со мной общаться. Нужно думать вперёд. Как ты нас учил: перс-пек-тив-но!
«Без всяких аннексий и контрибуций». Он любил вставлять эту фразу при разговорах на любую тему. Однажды я спросил:
– А ты хоть знаешь, что это значит? Где слышал?
– На каком-то занятии по Лени-ни-зь-му, – ответил Владимир. – Понятия не имею, что это такое, но звучит красиво, и все думают, что я очень, очень умный. Когда выступаю, особенно перед женской частью пролетариата, глазом всегда слежу за впечатлением. Как только скажу: «Без всяких аннексий…», – всё. Любую бери. Готова. Веди. Клади. Делай, что хочешь…
– Ну раз классика и меня цитируешь, значит, умный и сексуальный.
– А как же. Ты теперь высоко, – он демонстративно глянул вверх, – поэтому тебя надо ци-ти-ро-вать. Так уж у нас принято, Семёныч. Годик тебя поцитирую, глядишь, и меня начнут замечать. С твоей помощью.
– Для тебя постараюсь. Мне кажется ты сегодня какой-то возбуждённый.
– Ты, как всегда, прав и наблюдателен. От тебя ничего не скроешь. Я только вчера вышел из отпуска, за который тебе спасибо. Отдыхал в Крыму. Но, самое главное – один, без жены. Отдохнул на десять лет вперёд. Это блаженство… В любое время дня у тебя благодушное настроение и каждый тебе друг, товарищ и брат. А каждая – тем более. Я даже лирическое сочинил: