Лучшее шоу галактики
Шрифт:
— Сейчас оденетесь, — пообещал Ральф откуда-то из темноты. — Понимаете, я не мог позволить вам лежать в мокрой одежде и простыть.
Щеки заполыхали, стоило подумать о том, как он стаскивал с меня рубашку и брюки, пока я валялась без сознания. Энтомолог вступил в освещенный круг, снял с каменных выступов мои вещи и подошел ко мне.
— Помочь?
— Спасибо, я сама, — пробормотала я смущенно. — Отвернитесь, пожалуйста.
Он хмыкнул, но выполнил ли мою просьбу — не знаю. Сама я не решалась посмотреть на него, пока не застегнула последнюю пуговицу, кляня себя за то, что выбрала с утра рубашку с неудобными, зато модными ретро-застежками.
— Все, — сообщила собеседнику. — Теперь рассказывайте. Где мы?
— В какой-то пещере, точнее не скажу. Нас выбросило из озера у водопада в другое, возле скалы. Я вытащил вас и принес сюда. Уже стемнело, так что осматриваться на местности будем утром.
Известия не радовали. Но тут я вспомнила кое-что еще и очень удивилась.
— Вы сказали, что укололи мне иммунозащиту. Откуда она у вас?
альф задрал водолазку, и я увидела на нем широкий водонепроницаемый пояс.
— Здесь так называемый набор выживания, — пояснил мне энтомолог. — В том числе и ампулы-шприцы с лекарствами, которые могут пригодиться в экстренных случаях. Взял на «Восходе».
Я прищурилась, посмотрела в его честное-честное лицо и подозрительно спросила:
— Кто вы?
Он удивленно посмотрел на меня.
— Ральф ринбург, энтомолог, член Межзвездной Академии, участник реалити-шоу «Поселенец», назначен руководством капитаном команды. У вас возникли проблемы с памятью, Арина?
Я мотнула головой.
— У меня полно проблем, но с памятью ни одна из них не связана. Я прекрасно помню, что вы подали заявку на участие от имени чудаковатого ученого, посвятившего жизнь изучению этих… как их… занзибаров.
— Занзабров, — абсолютно серьезно поправил альф. — Раккийских занзабров.
— Да хоть вымерших мух цеце! — вспылила я. — Никакой вы не энтомолог. Я ни разу не видела вас с сачком в руке!
Он пожал плечами.
— Пока я еще не увидел достойный тщательного изучения экземпляр, ну, и других забот хватало.
Я скрестила руки на груди.
— Значит, не признаетесь?
Ральф смотрел на меня с таким выражением лица, словно я и была тем самым достойным изучения экземпляром, и под этим взглядом мне стало настолько неуютно, что я поежилась.
— Замерзли? — тут же заботливо спросил мой собеседник, снова превращаясь из чужака в привычного ученого. — Сядьте поближе к огню, а я сооружу нам ужин. Деликатесов, увы, не обещаю, но развести питательную смесь родниковой водой могу. Правда, анализ сейчас не сделаешь, но будем надеяться, что эта самая вода для питья пригодна.
Он исчез в темноте, но вернулся так быстро, что я не успела испугаться, и принялся сооружать подобие пиалы из мясистого желто-зеленого листа.
Я грелась у костерка, наблюдала, как Ральф ловко подогревает в свернутом листе воду, как разводит в ней светлый порошок, и гнала от себя тревожные мысли. Лучше ни о чем не думать, наблюдать, как пляшут языки пламени, и хотя бы на время выбросить из головы ту пугающую ситуацию, в которой мы оказались, иначе и рехнуться от страха недолго. Единственное, я не удержалась и спросила у Ральфа, видел ли он, что случилось с Эммой.
— Нет, меня утянуло вслед за вами, — ответил он. — Надеюсь, с ней все в порядке, ну, хотя бы в относительном. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что наши смерти не нужны.
Несмотря на исходивший от огня жар мне стало холодно, кожа покрылась противными мелкими пупырышками.
— Кому не нужны?
— Никому. Давайте ужинать, Арина. Если хотите, я попробую первым, а вы подождете часик-другой, вдруг мне станет плохо.
В его голосе звучала добродушная насмешка, а я внезапно осознала, как голодна, и помотала головой.
— Нет уж, ужинать — так ужинать, раз предложили, то увильнуть не пытайтесь.
Ложек в чудо-поясе с «Восхода» не нашлось, но их неплохо заменили небольшие плотные листья. Сначала есть с их помощью было непривычно, но я быстро приноровилась. Плохо одно — питательная смесь, конечно, насыщала и придавала сил, но на вкус здорово напоминала приготовленную на воде манную кашу без сахара, которую я со времен детдома терпеть не могла.
— Вот вам преимущества нашего положения, — пошутил Ральф, когда от смеси ничего не осталось. — Посуду мыть не нужно.
Спасть мы устроились там же, в пещере, на небольшой охапке притащенной капитаном травы. Он лег рядом, обнял меня и притянул к себе. Я напряглась, готовая защищаться. Да что же это такое? Сначала Сай, теперь Ральф?
— Не глупите, — негромко сказал он мне на ухо и фыркнул. — Никаких грязных намерений у меня нет. Как нет и одеяла, а так теплее.
Расслабилась я не сразу, нo постепенно спокойное размеренное дыхание за спиной убаюкало и меня. С одной стороны меня согревал догорающий костер, с другой — тепло мужского тела. От импровизированного матраса пахло свежестью и терпкостью. Я уснула и крепко проспала всю ночь.
***
Проснулась я от холода. Меня укутывала тонкая ткань, но я все равно продрогла, а когда попыталась пошевелиться, то все тело пронзило множеством мелких игл. Тихо постанывая, я постаралась выпрямить и расслабить затекшие руки и ноги, и лишь спустя пару минут кое-как приподнялась. Мое импровизированное одеяло оказалось на поверку рубашкой Ральфа. Самого капитана в пещере не обнаружилось, костерок давно догорел и уже не давал тепла.
Не без труда я поднялась на ноги, потянулась и отправилась на разведку. Вернее, осторожно выглянула из пещеры и тут же зажмурилась от ослепительно ярких солнечных лучей.
— Хотите умыться? — спросил Ральф откуда-то справа. — Здесь есть ручей.
Я поморгала и увидела сначала темный силуэт, а потом, когда зрение восстановилось, разглядела капитана как следует. Сейчас, без рубашки, он совсем не походил на ученого. Угадывавшиеся даже под тканью мышцы выглядели впечатляюще. Это ему бы, а не Дану, сниматься в рекламных роликах.
— Доброе утро!
— А, и точно! Совсем позабыл! Доброе утро! Надеюсь, вы не подумали, что я вас бросил?
Говорил он шутливым тоном, и я фыркнула в ответ.