Лучшее шоу галактики
Шрифт:
— Страшно, — прошептала шедшая за мной Эмма.
Я смотрела в спину Сая и думала, что предпочла бы идти следом за Ральфом, но командир возглавлял отряд. Женщин — меня, Эмму и Гарди — он поставил в середину, а близнецам велел идти замыкающими.
— Не бойся, — попытался ободрить подругу Рик. — Спорим, это водопад?
— Похоже на то, — отозвался Ральф. — Значит, скоро мы выйдем на открытую местность. Жаль, что нас не снабдили картами.
— Руководство не видело нужды, — пискнула я и умолкла, впервые задумавшись о том, что Поторогу поступил непрофессионально.
Хотя разве я могла его в этом винить? Таинственный спонсор торопил с началом шоу, так что приготовлениям уделили не так много времени, как обычно. Убедились в пригодности планеты для жизни, выбрали безопасное место, которое хорошо выглядело бы в кадре, подготовили съемочную площадку — и все.
Комментировать действия начальства никто не стал, лишь Дитмар презрительно усмехнулся, показывая свое отношение к проведенным предварительным работам. Дальше шли молча. Лес действительно начал редеть, стало светлее, а вскоре невнятный шум сменился грохотом и плеском воды. Мы действительно приближались к водопаду.
Деревья расступились, и перед нами открылась картина такой красоты, что у всех одновременно вырвался изумленный возглас:
— О!
Вода спадала с не слишком высоких каменных ступеней, разбивалась на струи и опускалась в прозрачное озерцо, поднимая небольшие белые буруны. Над водной взвесью дрожала и переливалась радуга. Озерная гладь ближе к середине и до берегов оставалась спокойной, солнечные лучи пронизывали ее до самого дна, на котором можно было разглядеть мельчайшие камешки. Деревья и невысокую скалу увивали лианы, покрытые крупными ярко-розовыми цветами, от них исходил дурманящий сладковатый аромат.
— Как здесь замечательно! — оживилась Эмма. — Давайте отдохнем и искупаемся!
Ральф остудил ее порыв.
— Нельзя. Мы не знаем, насколько этот водоем безопасен. Теоретически, конечно, состав воды вряд ли сильно отличается от речной, которую мы уже проверили, но осторожность не повредит.
Щеки Эммы покрылись легким румянцем, глаза блестели.
— Ральф, не будьте занудой! — пропела она.
Я переглянулась с Саем. Похоже, дошла очередь и до нашей скромницы, причем не дожидаясь ночи. Эмма сейчас походила на одурманенную каким-то наркотическим веществом.
— Цветы, — одними губами шепнул режиссер. — Наверное, все дело в них. Пахнут так, что голова кругом идет.
Хм, а неплохая версия. Кстати, объясняет и то, почему рабочая группа ничего странного не заметила. Время цветения опасных растений тогда еще не наступило, вот и все.
Казалось бы, объяснение найдено, но что-то в этой мысли показалось мне неправильным, неприятно царапнуло. Вот только что именно — я сообразить так и не успела, потому что Эмма ловко скинула с себя рыжие ботинки и штаны из плотной ткани темно-зеленого цвета, оставшись в тоненькой белой маечке, кружевных трусиках и трогательных носочках с пушистыми желтыми утятами. Мужчины дружно выдохнули не то «Ах!», не то «Ох!», а Эмма с веселым хохотом вбежала в озеро, поднимая фонтаны брызг.
— Совсем рехнулась! — неодобрительно проворчала Гарди и ткнула мужа в бок локтем. — Куда уставился?
— Переживаю за девчонку, — не моргнув глазом, соврал Норд. — Мало ли, что с ней случится.
— Да что с ней может стрястись? — раскипятилась его супруга. — Отвернись немедленно! Ну, кому говорю!
Меня не так поразила ее внезапно проснувшаяся сварливость (раз уж мы с Саем нашли какое-никакое объяснение происходящим странностям), как позабавило требование. Можно подумать, за годы работы оператором Норд не насмотрелся на женщин разной степени обнаженности. Кстати, камеры, прикрепленные к участникам шоу, все ещё парили над нами, а одна полетела следом за Эммой, вот только я сильно сомневалась, что мы получим вечером записи. Скорее всего, увидим уже знакомые черно-белые полосы.
Увы, слова Норда оказались пророческими. Эмма широкими гребками доплыла до середины озера, перевернулась на спину и раскинула руки. Пролежала неподвижно недолгое время и беззвучно ушла под воду. Визг Гарди и Тарога, крики близнецов и Сая, ругательства Ральфа и Дитмара — все это я слышала уже на бегу. Раздеваться не стала, просто сбросила туфли — и кинулась в прохладную воду, услышав плеск позади. Кто-то еще бросился на помощь незадачливой пловчихе.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вода, показавшаяся поначалу приятно-прохладной, внезапно обожгла ледяным холодом. Движения затруднились, будто я плыла в какой-то вязкой субстанции. Глаза застила алая пелена, и я уже не видела ни Эмму, барахтавшуюся где-то впереди, ни того, кто поплыл ей на помощь следом за мной. Грохот водопада заглушал все звуки, и мне стало страшно. Показалось, будто я осталась одна во враждебном мире, настороженно приглядывающемся ко мне и ожидающем, пока я совершу ошибку. «Успокойся! — подбодрила я себя. — Все в порядке. На берегу остались участники шоу и съемочной команды, они всех вытащат». Но паника нарастала. Я хотела забить руками по воде, но не смогла поднять их. Меня словно опутали крепкие веревки, неумолимо тащившие вниз.
Стало нечем дышать. олову сдавило в висках, да так сильно, что я застонала от боли. Словно сквозь расстояние донеслось едва слышное:
— Арина!
Кто кричал — не разобрала. Наконец-то удалось вдохнуть полной грудью, и я закашлялась. А потом меня вновь обожгло болью, дикой, раздирающей на части, и утянула черная воронка.
Когда я открыла глаза, то не сразу поняла, где нахожусь. Надо мной темнел низкий каменный свод, откуда-то слева виднелся теплый свет, какой бывает от живого огня либо его имитации. Попробовала повернуть голову — и перед глазами потемнело.
— Пришли в себя? — раздался знакомый голос. — Полежите пару минут неподвижно.
альф? Что случилось? Где это мы находимся и как оказались в этом странном месте? Задать все эти вопросы сразу не получилось, потому что рот мне закрыла теплая мозолистая ладонь.
— И не говорите ни слова, — предупредил Ральф. — Я вколол вам иммунозащиту на всякий случай. Скоро вам станет лучше, но пока не шевелитесь и не разговаривайте. Любое движение спровоцирует сильнейшую боль.
Пришлось послушаться и некоторое время пролежать неподвижно, хотя я изнывала от нетерпения. Наконец, волна дурноты схлынула, зрение прояснилось. Опираясь на ладонь и локоть, я приподнялась, повернула голову влево. Там весело потрескивал небольшой костерок, рядом с которым сушились подозрительно знакомые вещи. Охнув, я сообразила, что на мне остались только эластичная майка, трусики и носки.