Лучшее шоу галактики
Шрифт:
Минусы же… Тут я разом утратила все веселье и отставила чашку. Да, вот лично мою безопасность никакая организация гарантировать не берется. Потому что меня сюда заманили явно не вручить статуэтку «Лучшая ведущая года». Я бы и рада подумать, что таинственному спонсору понадобился кто-то другой, да только не верится. Настаивали именно на моей кандидатуре. Может, правда, рассчитывали, что я непременно захвачу Тарога, но версия выглядела притянутой за уши. Вот насчет Сая не уверена. Помнится, я еще раздумывала в самом начале, не заставили ли и его ввязаться в это дело шантажом, но потом отбросила подобные мысли. Да и вряд ли кому-то вдруг понадобились мы оба.
Но почему я? Что во мне такого? Я поднялась и принялась нервно расхаживать по комнате, позабыв об остывающем кофе. Скорее всего, Ральф прав: причина в моих неизвестных предках. Потому что сама по себе я уж точно никому не мешала до такой степени, чтобы затевать столь хитроумную и дорогостоящую комбинацию. Конкуренток много, это да, и все они с удовольствием подставят подножку и толкнут в спину, хотя в глаза и сладко улыбаются. Но ни одна из них на спонсора шоу не тянет, нет, все затеял кто-то, у кого хватило и денег и связей. Вот только как бы узнать, в чем тут дело? Я опять рухнула в кресло, скрючилась и сжала виски ладонями. Думай, Арина, думай! Вспоминай! На кону стоит твоя жизнь.
Вот только ничего так и не вспомнилось. Попала я в приют совсем крохой, мне еще и трех лет не исполнилось, какие уж тут события могли бы отложиться в памяти? Во всяком случае, в моей ничего не осталось из прежней жизни. По словам директора, меня нашли среди выживших после катастрофы на одной из курортных планет. Невероятное везение — кроме меня, спасли только двух старушек и молодую пару, все остальные погибли. Более того, в кровавом месиве удалось опознать далеко не все тела. Никаких сведений обо мне ни старушки, ни влюбленная парочка дать не смогли. Ну да, на курорте отдыхали семьи с детьми. Да, были и маленькие девочки. Их родители? Имена? Увольте, кто же знает? Старушки предпочитали молчаливые зоны отдыха, куда не допускались дети, а влюбленные были поглощены друг другом. Попытки найти мою семью при помощи массмедиа тоже не увенчались успехом. Новости о выжившей малышке разместили все порталы, но никто из родственников не откликнулся. Данные генетического анализа тоже сделали общедоступными — обычная приютская практика. Кое-кто из наших в результате таких действий все-таки обрел семью: двоюродных, троюродных и прочих — юродных. Но не я.
Вещи или одежда, о которых упомянул Ральф… Да какие там вещи могли сохраниться, если и выжила-то я чудом? Разве что какие-нибудь родинки, по которым… по которым — что? Меня опознают настоящие родители, как в старинном романе? Вот уж глупо, особенно если учесть, что результаты экспертизы куда вернее всяких родинок, поскольку исключают вероятность ошибки.
Мысль об экспертизе не давала мне покоя, царапала. Я снова и снова возвращалась к ней, чувствуя, что упускаю что-то важное. Кончик нити постоянно ускользал, а я все тщилась его ухватить. Сейчас, сейчас… Ну!
В дверь забарабанили.
— Арина! — взволнованно закричал Сай. — Арина! Выходи скорее! Бегом! Едем на площадку!
Я разочарованно вздохнула: нить ускользнула окончательно.
— Сейчас! А что случилось-то?
Вопрос я задала, отпирая дверь. Сай разве что не подпрыгивал от нетерпения. Он схватил меня за руку и потянул вниз.
— Побежали, там позавтракаешь?
— Да в чем дело?
Он замер так резко, что я едва не ткнулась носом ему в спину. Повернулся и выпалил:
— Танаску нашелся!
***
Тревор восседал в шезлонге, окруженный внимавшими ему поселенцами. На коленях у прозаика покоился поднос с обильным завтраком. Танаску время от времени откусывал попеременно то от бутерброда, то от булочки с заварным кремом, но даже с набитым ртом ухитрялся продолжать вещать. Увидев притормозивший кар съемочной группы, он вальяжно помахал свободной рукой, словно приветствуя поклонников, и тут же подцепил с подноса стакан с ананасовым соком.
— Недурно устроился, — проворчал Норд, распахивая дверцу. — И пострадал меньше, чем шаманка. Та весь день в шоке просидела.
— У нее не было шокового состояния, — занудила Гарди. — Как медик я бы сказала…
Что там она бы сказала, я не дослушала, выпрыгнула из кара и вслед за Саем понеслась к Танаску. Интересно же, что он расскажет! Хотя не удивлюсь, если он, как и Алия, скажет, будто ничего не помнит.
Я ошиблась. Тревор откусил внушительный кусок булочки, медленно на сей раз прожевал и торжественно возвестил:
— Я ушел, потому что ощутил прилив вдохновения.
Абсурдность его заявления едва не заставила меня расхохотаться. Вот интересно бы посмотреть сейчас на лица шпионов. Они явно не ожидали такого воздействия излучения на психику. А что, интересная идея — получить разом сотню-другую писателей, вдохновенно ваяющих нетленки.
— Да-да, — заметив всеобщее недоумение, продолжал наш прозаик, помахивая в ажиотаже остатком булочки. — Это будет мой новый шедевр. Бестселлер! «Природное неравенство полов» — вот как я ее назову!
Я скривилась. Честно говоря, Танаску и с первым-тo шедевром надоел изрядно, а если он вознамерится зачитывать отрывки из нового, то точно доведет окружающих до белого каления. Пожалуй, преступники добились неожиданного, нo эффектного результата: я бы приравняла опусы Тревора к оружию массового поражения.
— Превосходство мужчин над женщинами заложено генетически, — распалялся прозаик. Булочка вылетела из его руки и упала на траву. — Поэтому тенденции последних столетий я нахожу пугающими. Грядет мировая катастрофа!
«Да-да, все беды от женщин», — мысленно съязвила я. Близнецы слушали завывания Танаску с хмурыми лицами. Наверное, своеобразный кодекс чести ран-де-ранцев запрещал им применять силу к скитавшемуся несколько дней по лесу бедолаге, не то ожидало бы Тревора очередное незапланированное купание. Алия ввинтилась поближе к писателю и пропела:
— Тревор, принести кофе?
Он благосклонно взглянул на шаманку и кивнул:
— Да, не откажусь от чашечки.
— Бедненький, — просюсюкала Алия. — Наверное, изголодался в лесу, да? И чем только питался?