Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
Он подался вперед, глядя Ленину прямо в глаза:
— Но просто на всякий случай, если я вдруг ошибаюсь, возможно, тебе любопытно будет узнать, что я тут кое-что написал и оставил бумаги в надежных руках, и если я не заберу их сегодня ночью, то завтра утром найдутся люди, которые прочтут мои заметки с глубоким интересом.
Ленин не шелохнулся и не отвел взгляда. Секунд пять протянулись в молчании. Затем он громко расхохотался:
— Nu, molodyets! — Он хлопнул ладонью по столу. — Поздравляю, товарищ Лондон. Наконец-то вы научились думать как русский.
— Кажется, они уходят, —
Женщина с красными лентами выпалила:
— Я этого не вынесу!
Внезапно она вскочила, метнулась к соседнему столу, оттолкнула Ленина и, схватив Джека за руки, прижала его к стене.
— Послушай, — заговорила она торопливо, взволнованно, но ласково, тщательно подбирая слова, — послушай, ты не должен этого делать. Ты развяжешь самую ужасную войну в истории своего мира. Миллионы людей погибнут, она не принесет ничего, кроме страданий и разрушений. Послушай, — возбужденно повторила она, — у тебя великий талант…
Джек смотрел на нее сверху вниз, приоткрыв рот, а голос женщины становился все громче.
— Проклятие! — рявкнул он наконец. — Владимир, ты когда-нибудь слышал что-то подобное? Прости, милашка. — Он отвел от себя ее руки решительно, но не грубо. — Моя не говорить на тлингит, [58] или как его там.
Он ухмыльнулся и шлепнул ее пониже спины:
— Ну-ка, крошка, теперь беги. У больших белых братьев куча дел. — Затем обратился к Ленину: — Дай ей пару копеек, иначе она потрусит за мной, как щенок-дворняга. И сматываемся отсюда к черту.
58
Тлингит — язык, входящий в семью языков индейцев Аляски, Канады, Юга и Запада США (языки на-дене), также известный как колошенский (Аляска и Британская Колумбия).
Женщина с красными лентами воскликнула:
— Но я слышала, что говорила по-английски!
Они медленно взбирались по склону холма, возвышающегося над Ново-Архангельском. Уже стемнело, но звезды светили достаточно ярко, да и туман так высоко не поднимался.
Идущая впереди женщина с сережками-ракушками сказала, не оборачиваясь:
— Так уж это работает. Не спрашивай меня почему. Какой-то каприз управляющей программы.
— Это же всем известно, — вставила третья женщина. — Только не говори, что забыла такую элементарную вещь. Впрочем, учитывая, сколько ты выпила, удивительно, что ты еще помнишь, где находишься… Ты же не принимала антиинтоксикантов, да?
— У меня от них все тело чешется.
— Боги! — Женщина с косами беспомощно всплеснула руками. — Ты опасный человек, ты это знаешь? В один прекрасный день мы перестанем покрывать тебя.
— Нет, не перестанем, — сказала женщина с сережками. — Мы покроем ее на этот раз, конечно, придется подчистить запись, но я справлюсь, и будем продолжать покрывать и впредь. И сделаем это по той же причине, по которой она покрывала нас, когда мы были в растерянности или просто плевали на все. По той же причине, по которой все покрывают своих напарников. Потому что, когда ты погружаешься в сплетение временных линий, тебе не на кого больше положиться, и потому что, когда ты возвращаешься домой, там никто другой не поймет, на что такое
Она остановилась.
— Секундочку. Тут трудный участок.
Женщина вытащила из кармана темные очки странной формы и надела их.
— Вот так. Держитесь за мной. Уже недалеко.
Когда Джек спустился на пляж, алеуты уже ждали его, укрывшись в тени зарослей кедровника.
— Zdras'tye, — сказал один, шагнув навстречу с поднятой рукой. — Мы готовы. Отправляемся сейчас?
— Da. Сейчас. — Русский, который Джек выучил на золотых приисках, был еще хуже, чем их пиджин. [59] — Э-э, gdye baidarka?
59
Пиджин — особого рода язык, развившийся для удовлетворения потребности в межэтническом общении, не являющийся родным для людей, его использующих.
— Von tam. — Человек махнул рукой, и теперь Джек увидел длинный черный силуэт на берегу.
— Harasho.
Джек направился к воде, жестом приказав мужчинам следовать за ним. Влажный песок поскрипывал под его сапогами. Гребцы передвигались совершенно бесшумно.
Вместе они подняли большой, вмещающий троих морской каяк и опустили его на волны. Джек осторожно снял тяжелый заплечный мешок, а двое алеутов начали отряхивать одежду и обувь, тщательно избавляясь от песка, который мог повредить обтягивающую каркас лодки тюленью шкуру.
Один из них радостно спросил:
— Мы плывем убивать русских, da?
— О да, — ответил Джек по-английски. — Куда больше, чем ты думаешь, бедный невежественный ублюдок. Куда больше, чем ты можешь себе представить. И ты никогда не узнаешь сколько.
— Извините, — заговорила женщина с красными лентами в волосах. — Я приняла все это слишком близко к сердцу — извините. — Она повернула голову, чтобы взглянуть на своих спутниц. — Просто… какая глупая, ужасная, никому не нужная потеря!
Они уже сидели высоко на холме, на стволе поваленного дерева, вглядываясь в темную, укрытую туманом гавань. Шел последний час перед полуночью.
Женщина с морскими ракушками в ушах сказала:
— Да, это была чудовищная война. Одна из худших во всех линиях…
— Нет. Ну, то есть и это тоже, но я говорила о нем. О Джеке Лондоне. Ты же знаешь, что с ним случится потом. Он погубит себя пьянством, а потом, всего через пять лет, застрелится и никогда уже не напишет ничего, равного по силе его лучшим работам в других линиях. И теперь мы знаем почему, так?
— Вина? Да, — согласилась женщина с сережками-ракушками. — Возможно. Но таков ход событий. Он сделает это так же, как потопит «Бранденбург» сегодня ночью, потому что он уже совершил все это, и ты ничего не можешь изменить.
Она подняла руку и погладила по голове подругу с красными лентами:
— Это-то и потрясло тебя, да? Неизбежность. Такое случается со всеми нами. Вот почему мы быстро сгораем.
В разговор вступила женщина с косами:
— Сколько временных линий мы уже проследили?