Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
На внешнем канале блондин из КГ-60 сказал, что ОГ-47 провалилась, а Паасикиви закричала ему, что они справились. Разрядник установлен. Они отходят.
Когда Ренц добрался до фургона, Маркес вскочил, развернулся и побежал к ним, его лицо было искажено гримасой то ли напряжения, то ли ликования, сверкали белые кривые зубы. Ренц и Торн стояли в фургоне, нацелив пистолеты на угол и готовясь пристрелить любого, кто покажется оттуда.
— Хорошо, — произнес Пауль, когда Маркес оказался в относительной безопасности рядом с группой. — Может, теперь подберете меня?
Фургон сорвался с места и завизжал покрышками на повороте. Когда машина показалась в окошке
— Пауль! Лестница! — крикнул Ренц раньше, чем сам осознал, что что-то заметил.
В окошке Паасикиви было видно, как кто-то выходит из здания. Ренц увидел, как Пауль застрелил девочку — пяти лет? шести?
Время замедлило свой ход. «Если нас раскрыли, — подумал Ренц, — девочка могла оказаться „марионеткой“ — живой бомбой». На парковке не хватало места, чтобы увернуться от столкновения с ней. Если она взорвется, все погибнут. Во рту появился металлический привкус страха.
Он услышал, как резко выдохнул Торн, когда фургон пронесся мимо лестницы. Мертвая девчонка не взорвалась. «Пустышка».
— Боже, — произнес Маркес, и в его голосе прозвучало облегчение. — О боже милостивый.
Паасикиви остановила машину менее чем на секунду, и Пауль запрыгнул на пассажирское сиденье. Когда фургон выехал с парковки на свет улицы, Ренц захлопнул и запер задние двери.
Они успели проехать полмили, когда поступил сигнал пуска и сработал разрядник. В висках Ренца кольнуло как при головной боли, и на полсекунды отключился линк, оставив дезориентирующее ощущение того, что он снова одинок в своей голове. Словно очнулся от сна. А потом окошки вернулись, показывая незначительно отличающиеся виды сквозь лобовое стекло, в то время как сам Ренц смотрел назад, на столб белого дыма, поднимающегося в оставленном ими городе.
К тому времени, как они вернулись на базу в Гамбурге, новости появились на всех основных сайтах. По приказу Глобального Совета Безопасности войска ОАТК организовали синхронное нападение на сеть Аль-Накбы, целью которого было уничтожение трех станций переработки опиума, двух военных складов и тренировочного лагеря. Получила серьезные повреждения система коммуникаций и вещания Аль-Накбы.
Оппозиционные сайты добавляли, что зажигательные бомбы упали также на здание детского сада, размещавшегося неподалеку от военного склада, а тренировочный лагерь был всего лишь гуманитарным медицинским центром. Погибли восемнадцать невинных людей, включая десятерых детей из детского сада и двух воспитателей.
Также во время второстепенного нападения в Зоне иранских интересов была застрелена девочка. Ее звали Самара Хамзе. Ренц видел ее фотографию на новостных сайтах — черные волосы до плеч, обрамлявшие шею, темные, незрячие глаза и кожа, достаточно светлая, чтобы девочка могла без проблем пройти по самым расистским районам Европы, будь у нее такая возможность. Или желание.
К тому времени, как они высадили Пауля в Париже и купили билеты на трансатлантический транспорт, новостной цикл сменился и про девочку-«пустышку» было забыто.
Ренц не ожидал когда-либо увидеть ее снова.
— Таковы хорошие новости. Плохие же заключаются в том, что, возможно, все еще хуже, — сказал человек на трибуне. — Может быть, сейчас вам покажется, что я несколько ухожу от темы, но, прежде чем закончить, нам придется пройти по довольно странной территории, так что я думаю, вы простите меня. Задайте себе такой вопрос: «Почему мы все не стали гениальными
Каждый из нас постоянно заправляет неимоверным множеством нейрохимических обменов, но абсолютно не осознает этого. То есть, я хочу сказать, никто из нас не говорит: «Ой! Лучше присмотреть за этими кальциевыми каналами, а не то моя мозжечковая миндалина сгорит!» Мы просто делаем десять глубоких вдохов и пытаемся успокоиться. Клеточный уровень — это не то, что мы осознаем.
Можно посмотреть и с другой стороны. Наши нейроны беспокоятся о нас не больше, чем мы о них. Если бы вы могли спросить нейрон, почему он возбудился, или мышечную ткань, зачем она напряглась, они не ответят вам: «Потому, что настал мой черед!» или «Эта сука меня возбуждает!» Такие ответы даем мы. Если бы наши клетки и стали о чем-то говорить, то речь бы зашла об ионных каналах и зарядах на липидных мембранах. И на данном уровне — клеточном уровне — это стало бы великолепным объяснением.
Уровни не могут разговаривать друг с другом. Ваши нейроны ничего не знают о вас, а вы не задумываетесь о них. Или, чтобы домучить мысль, что возможно сверху, то возможно и снизу.
Ренц почувствовал, как Маркес заерзал на своем сиденье. Причиной тому не было нетерпение. Маркес хмурился, пристально глядя на сцену. Ренц коснулся его руки и вопросительно поднял бровь.
— Не нравится мне, куда он клонит, — сказал Маркес.
Когда Ренц вернулся с задания, Анна сидела за кухонным столом — дешевый слоистый пластик на обшарпанных хромированных ножках — и пролистывала очередную веб-страницу по своему заболеванию. Снаружи, за грязными окнами, свет уличных фонарей затмевал звезды. Ренц затворил дверь, подошел к жене и поцеловал ее в макушку. От нее пахло все тем же дешевым шампунем, которым она пользовалась с момента их знакомства. Неожиданное воспоминание о ее теле, когда Анна еще была молодой, сильной и еще не совсем его, пробудило в нем желание. Он смутился. А потом отвернулся и подошел к холодильнику взять газировки.
Анна отвернулась от монитора и пошевелилась. Движения ее были неуклюжими, дергаными. Лицо выглядело страдальческим и странно невыразительным. Ренц улыбнулся и поднял бутылку с газировкой. Она покачала головой — движению потребовалась секунда, чтобы начаться, и еще секунда на остановку.
— У Дугласа Гарпера тоже был паралич Хальма, — произнесла она.
— У серийного убийцы?
— Ага, — ответила она. — Вероятно, это уже старые новости. Все в группе поддержки об этом уже знали. Я все еще зеленый новичок по сравнению с ними. У него не было клинической выраженности. Диагноз не поставили, пока не казнили.
Ренц отодвинул свой стул и сел, положив ноги на кухонный стол. С усталым гулом включился кондиционер.
— Они полагают, что… я хочу сказать, его преступления как-то с этим связаны?
Анна рассмеялась. Широко раскрыв глаза, она сделала замах, словно заносила нож. Ренц тоже засмеялся, поразившись тому, что сделал это искренне.
— Они думают, что, прогрессируй его болезнь быстрее, некоторые из этих девочек могли бы выжить, — сказала она.
Ренц глотнул газировки. Она оказалась слишком сладкой и почти выдохшейся, зато была холодной. А ему иного и не требовалось. Анна уронила руки на стол.