Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
Шрифт:
Ни следа. Ни намека.
Он исчез!
Это невозможно. Только не так. Прошло слишком мало времени.
Было два ноль девять, но я сделал единственно разумную вещь: забрался под душ, включив напоследок ледяную воду, и совершенно проснулся. Затем заварил кофе, крепкий, черный, и присел на край кровати. Я отхлебывал маленькие глотки и заново изучал комнату. Я пытался избавиться от мыслей о том, что в этот час почти имеет смысл и может обрести его окончательно, если ты неосторожен.
—
Я поставил чашку на столик, подошел к телевизору и отодвинул его от стены.
Ничего. Ни мазка, ни черточки. Непорочная каштановая поверхность.
Немыслимо.
Может, дело во мне? В обмане зрения? Но после десяти минут разглядывания стенки с различных точек я снова бухнулся на кровать, пялясь в пустоту.
Что же делать? Можно позвонить Ронде, или Брюсу, или Кэти через полконтинента, поделиться тревогой с друзьями. Или лучше позвонить вниз, Кармен, позвать ее сюда, пусть станет свидетелем.
Но я этого не сделал. Не смог. Пока.
Что если Паяц снова появится как раз перед ее приходом? Так ведь обычно и бывает, правильно?
Эта убежденность — абсурдная, смехотворная, дикая в столь поздний — или ранний? — час и остановила меня. Не то чтобы я вправду верил, что такое произойдет или может произойти, но сама мысль казалась настолько ощутимой, что полностью завладела мной.
Я не мог ее перебороть. Что если Кармен поднимется, а пятна возникнут в тот миг, когда она постучит в дверь?
Это вернуло меня к рассуждениям о том, что Гордон провел ночь в 516-м и Паяц изменил его. Допустим, перенастроил разум, взгляд на вещи. Точно! Паяц все еще тут, он колдует, и эта особая магия Бозо не дает мне увидеть его!
Я ухмыльнулся, рассмеялся (слава богу, этой способности меня еще не лишили), пуская вслед растущему страху не менее внушительную беспристрастность. Нужно действовать, нельзя сидеть сложа руки.
— Умн о , мистер Эм, — обратился я к голой стене. — Что ж, этот раунд за тобой, только хитрость малыша Джексона может спасти положение. Еще не вечер!
«Не вечер? Уже ночь!» — немедленно поправил я себя. Факт, бесспорно, но сейчас эта мысль явно не к месту.
Я схватил трубку стоящего у кровати телефона и нажал кнопку вызова персонала.
Кармен ответила через десять секунд:
— Портье слушает.
— Кармен, это Боб Джексон из пятьсот шестнадцатого.
— Мы с вами не разговариваем.
Я окаменел.
— Что? Что ты сказала?
— Я сказала: «Да, мистер Джексон?» Чем я могу вам помочь?
— Нет, что ты сказала до этого?
—
Естественно, крошка. Я спятил!
Но зачем нарываться? Он перенастраивает твой разум.
— Э… послушай, я знаю, уже поздно, но мне что-то не уснуть. У вас там не найдется какого-нибудь снотворного?
— Конечно, мистер Джексон. Мне нельзя отходить от стойки…
— Ничего. Все в порядке. Я сейчас спущусь. Спасибо. Кармен.
Я ощупью опустил трубку на рычаг, ощупью натянул одежду.
Что она сказала? Тогда, в первый раз? Странно, действительно странно.
А теперь передо мной открывается перспектива на самом деле покинуть комнату. Все может измениться. Наверняка изменится, я твердо знаю. Так это и происходит. Я спущусь, возьму таблетки, а когда вернусь, Паяц вернется на стену и будет смеяться надо мной, завершив свой собственный Веселый поход. Неплохой фокус, а, мистер Джи? Один — ноль в пользу Паяца.
Я должен принять вызов, сходить вниз, закрепиться в обычном, будничном мире.
Я схватил магнитный ключ, вышел в коридор. Дождался щелчка закрывшейся за моей спиной двери и направился к лифтам.
И тут же столкнулся со следующей шуткой Паяца!
Коридор казался невероятно длинным, растянувшимся в бесконечность.
Настраивает твой разум! То, как ты видишь вещи.
Логика моих ночных рассуждений уцепилась за это. Ничего удивительного, ничего странного, твердил я себе, опьяненный жуткими мыслями. Всего лишь очередной обман зрения.
Окружающая обстановка к тому располагала. Гостиничные коридоры по природе своей существуют в безвременье. День ли, ночь ли, тут всегда горит свет. Ковровые дорожки скрадывают звуки. Шорох выползает из-под ног при каждом шаге и затихает к началу следующего шага. Ты идешь мимо комнат, но тебя словно нет! Ты и не существовал вовсе! А двери! Слепые, одинаковые, одна за другой, и лишь их пустые глазки незряче следят за тобой, как глаза людей на портретах.
Вот и еще один ключевой фактор.
Ни в номерах отелей, ни в коридорах никогда не висят портреты. Только пейзажи, абстракции, репродукции импрессионистов. Никто не хочет, чтобы в номерах или в этих длинных коридорах на него пялились чужие глаза. Это объясняет, отчего пятеро из десяти бегут из 516-го, отчего Паяц так действует на них. Ну конечно! Эффект портрета!
Почти v самого лифта я заметил номер 502 с двумя глазками: один на обычном уровне и один пониже, для гостей в инвалидных колясках, или для детей, или для низкорослых.