Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
Шрифт:
На третьем повороте стало светлее. Впереди раздавались голоса, отдающие эхом, как будто разговаривающие находились в очень большой комнате. Мы добрались до последней арки, пол пошел вниз, и мы шагнули в зал.
Я и не предполагал, что существует столько оттенков мрамора.
Размерами это место могло потягаться с любой станцией метро. Полы в огромном помещении были сплошь из отполированного камня, сводчатый потолок возвышался над нашими головами на сотню футов, у дальней стены маячило с дюжину греческих пилястр. Яркое солнце сияло за высокими окнами, разместившимися между колонн, и лучи его падали на корзины цветов и огромные пальмы в горшках. В зале стояло несколько палаток вроде информационных стоек, а еще —
Это было нечто среднее между Центральным вокзалом и бальным залом Бильтмор-хауза. [43] Дот и я застыли перед этим великолепием, как пара впряженных в плуг лошадок при звуках котильона. Мраморный пол попирало сотни две рассеянного по залу народу, и каждый — в ладно скроенном городском костюмчике. Даже на одетых по-домашнему были легкие брюки за сотню долларов и кашемировые свитера, небрежно накинутые на плечи. От этого места просто разило деньгами.
Дот стиснула мою руку и потащила в комнату. Она заметила стол с фонтаном и сотней выстроившихся в ряд на белоснежной скатерти бокалов. Розовый мраморный херувим с губками, изогнутыми как лук купидона, лил прозрачное вино из кувшина в сосуд у себя под ногами. Дот передала мне один из стаканов, другой взяла себе и подставила его под падающую из кувшина струю.
43
Усадьба миллионера Вандербильта.
Она сделала глоток:
— Неплохо. Попробуй.
Пока мы пили вино и глазели на окружающих, к нам подошел мужчина в форменной рубашке с приколотым на грудь латунным значком с именем «Брэд».
— Не желаете ли умыться и освежиться? Умывальник там, — предложил он, указав на еще одну мраморную арку. Говорил он с британским акцентом.
— Спасибо, — ответила Дот. — Сперва мы желаем промочить горло.
Мужчина подмигнул ей:
— Что ж, когда вы хорошенько промочите горло, вы сможете смело пользоваться им, чтобы позвать меня, а я чем смогу — помогу. — Он с глупой ухмылкой повернулся ко мне. — Это относится и к вам, сэр.
— Чтоб тебя, — буркнул я.
— Уже, — ответил он и удалился.
Я поставил бокал на стол.
— Давай убираться отсюда.
— Я хочу пойти посмотреть, что там, — возразила Дот.
«Умывальник» оказался анфиладой комнат, где нас встретили молодая женщина в зеленом по имени Элизабет и молодой мужчина в зеленом по имени Мартин. Вам надо привести себя в порядок, сказали они, и разлучили нас. Я не собирался ни во что встревать, но Дот, кажется, совсем потеряла голову — она пошла с Мартином. Поворчав немного, я позволил Элизабет проводить меня в маленькую гардеробную, где она раздела меня и подала халат. Затем последовали душ, стрижка, сухая сауна, массаж. Между сауной и массажем принесли еду, что-то вроде сырной кесадильи, [44] только много лучше всего, что я когда-либо пробовал. Пока я ел, Элизабет оставила меня одного в комнате с задернутым шторой окном. Я отодвинул занавеску и выглянул наружу.
44
Кесадилья — расплавленный сыр между двух плоских маисовых лепешек.
Окно с огромной
Дверь за моей спиной открылась, и в щель просунулась голова Элизабет. Я уронил штору так поспешно, как будто меня застали за мастурбацией.
— Время массажа, — сообщила женщина.
— Ладно, — сказал я и пошел за ней.
Затем меня привели туда, где уже сидела Дот, крошечная в своем огромном махровом халате, с чистыми и расчесанными волосами, с отливающими розовым перламутром ноготками. Сейчас ей можно было дать не больше четырнадцати.
— Миленькая стрижка, — сказала она.
— Где наша одежда? — рявкнул я на Мартина.
— Мы принесем ее вам, — ответил он и сделал знак одному из мальчишек на побегушках. — Но сейчас пройдемте со мной.
Они усадили нас перед огромным монитором и продемонстрировали каталог одежды, какой вы не найдете вне «Нейман-Маркуса». [45] На экране, точно бумажные куколки, крутились наши фигурки, которые можно было одевать как угодно, и ты видел, как будешь выглядеть. Дот блаженствовала, как свинья в луже.
45
Дом моделей, назван по имени модельера.
— А во что нам это обойдется? — спросил я.
Мартин расхохотался так, словно я отмочил удачную шутку.
— Как насчет пары шелковых рубашек? — предложил он. — Вы хорошо сложены. Они вам точно понравятся.
К тому времени, как нас разодели в пух и прах, вернулся мальчишка с двумя большими зелеными пакетами с ручками.
— Что это? — спросила Дог, беря свой.
— Ваша старая одежда, — ответил Мартин.
Я взял свой пакет. Потом посмотрел в зеркало. На мне была синяя рубашка, длинный серый галстук, завязанный тугим изящным узлом, эбеновые запонки, серый переливающийся шелковый пиджак и широкие черные слаксы со стрелками, отутюженными так, что ими можно было бы колоть лед. А еще — замшевые ботинки, мягкие, точно кожа младенца, и удобные, как будто я разнашивал их три месяца. Я выглядел потрясающе.
Дот облачили в платье цвета шампанского с глубоким круглым декольте, светлые туфли-лодочки, простую золотую цепочку и серьги, поблескивающие в ее темных кудрях. Она слабо пахла фиалками и выглядела лучше обеденного перерыва на шоколадной фабрике.
— Надо убираться отсюда, — прошипел я ей.
— Спасибо, что заглянули! — хором продекламировали Элизабет и Мартин. Они проводили нас до двери. — Заходите еще!
Оживление в зале нисколько не уменьшилось — ну разве что чуть-чуть.
— Ладно, Дот. Теперь потопаем прямиком к подземке. От этого места у меня мурашки по спине бегают.
— Нет, — отрезала Дот.
Она схватила меня за руку — ту, что без пакета — и потащила через зал к одному из зарешеченных окошек. Никто не удостаивал нас второго взгляда. Теперь мы были одеты не хуже остальных и идеально вписывались в обстановку.
Из окошка нас поприветствовала очередная молодая женщина в зеленом:
— Я мисс Гуди. Чем могу помочь?
— Мы пришли взять наши деньги, — заявила Дот.