Лучшие мысли и изречения древних в одном томе
Шрифт:
«История», I, 49
[О междоусобной войне: ] Победитель все равно будет хуже побежденного.
«История», I, 50
Человек всегда спешит примкнуть к другим, но медлит быть первым.
«История», I, 55
Во время гражданских смут самое безопасное – действовать и идти вперед, а не рассуждать.
«История», I, 62
Подлость –
«История», I, 72
Преступно захваченную власть не удержать, внезапно вернувшись к умеренности и древней суровости нравов.
«История», I, 83
В гражданской войне ‹…› победители и побежденные никогда не примиряются надолго.
«История», II, 7
Погибнут оба – один оттого, что проиграл войну, другой – оттого, что ее выиграл.
«История», II, 7
Лучших вела любовь к отечеству, многих подталкивала надежда пограбить, иные рассчитывали поправить расстроенное состояние. И хорошие люди, и дурные – по разным причинам, но с равным пылом – жаждали войны.
«История», II, 7
Так уж устроены люди: с неодобрением смотрят они на каждого, кто внезапно возвысился, и больше всего скромности требуют от человека, который недавно был им равен.
«История», II, 20
В веселии чернь столь же необузданна, как и в ярости.
«История», II, 29
Во время гражданской войны солдатам позволено больше, чем полководцам.
«История», II, 29
Много говорит о смерти лишь тот, кто ее боится.
«История», II, 47
Легче увлечь за собой целую толпу, чем спастись от коварства одного человека.
«История», II, 75
Когда человек задумал какое-то дело, близкие обычно предсказывают ему успех.
«История», II, 78
Каждому, кто попадает на вершину могущества, в первую минуту глаза как бы застит туманом.
«История», II, 80
Армия, которую еще никто не видел, всегда кажется опаснее.
«История», II, 83
Деньги – становая жила войны.
«История», II, 84
Неограниченная
«История», II, 92
Дело воина – стремиться в бой, дело командира – не торопиться.
«История», III, 20
* Самое худшее, что можно выбрать в беде, – средняя линия.
«История», III, 40
Как часто бывает в минуты смертельной опасности, все командовали, и никто не выполнял команд.
«История», III, 73
[Вителлий] думал, что дружбу приобретают не верностью, а богатыми подарками, и поэтому окружали его не друзья, а скорее наемники.
«История», III, 86
Во время смут и беспорядков чем хуже человек, тем легче ему взять верх; править же в мирное время способны лишь люди честные и порядочные.
«История», IV, 1
Единственное благо – честность, единственное зло – подлость; власть же, знатность и все прочее, постороннее душе человеческой, – не благо и не зло.
«История», IV, 5
Плохим императорам нравится неограниченная власть, хорошим – умеренная свобода.
«История», IV, 8
* У победителей никто объяснений не требует.
«История», IV, 14
Особенно трусят те, кто кричал больше всех.
«История», IV, 34
Война привлекала его больше, нежели ее исход. (Об одном из полководцев Вителлия.)
«История», IV, 34
Люди уходят, примеры остаются.
«История», IV, 42
Лучший день после смерти дурного государя – первый день.
«История», IV, 42
* Молва всегда раздувает до невиданных размеров и правду и ложь.
«История», IV, 50
Развязать войну могут и трусы, а бороться с ее опасностями приходится смелым.
«История», IV, 69
Чем ближе родство, тем острее чувство вражды.
«История», IV, 70
[О гражданской войне: ] Война всех со всеми.