Лучший исторический детектив
Шрифт:
Мучаясь от неимоверной жары, Лиля поднялась по узенькому трапу и заглянула на капитанский мостик.
— Господин капитан, это долго ещё продлится? Что вы можете сказать? Что говорит ваш опыт и что показывает барометр?
Капитан Сухоруков что-то хмыкнул себе под нос. Его морской опыт говорил ему, что после такой жары наступает разрядка с небес, а на море это может быть шторм. Тем более, что и барометр давал такие же показания. Но рассказывать об этом хозяйке? Что она понимает в этом?
— Готовьтесь к водному крещению, — наконец произнёс он. — Возможно, нас потрясёт немного на волнах.
— А это опасно?
Он оставил вопрос без ответа. Кто может знать это заранее?
Лиля вышла на палубу и заняла своё место в шезлонге. Солнце пекло беспощадно. Ни единого дуновения спасительного ветерка… Она понимала, что внизу, в машинном отделении, работают люди, им там ещё хуже, чем ей здесь.
Она попросила стюарда принести ей чего-нибудь прохладительного. Пока она ждала, когда он вернётся, то подняла глаза вверх и увидела тучки на небе. Слава Богу, сейчас будет дождь. Или не будет — но хоть жара спадёт.
Тучи как-то быстро заполонили весь небосвод. Средь бела дня стало темно, словно уже наступала ночь. На море пошла рябь, потом поднялись волны, которые стали раскачивать их пароходик и набрасываться на него, а сверху полился ливень.
— Лилия Владимировна, бегите в каюту, — послышался голос капитана. — Всем по каютам, а то может волной смыть!
Матросы стали разбегаться по своим каютам. Лиля тоже зашла к себе и заперлась там в надежде, что так её не смоет в море. Она легла на койку, но тут же отлетела с неё в другой угол каюты — так шторм трепал оказавшийся в открытом море корабль. Она пыталась встать на ноги, но пол уходил из-под ног. Лиля поняла, что гигантские волны могут запросто утопить их кораблик, который теперь казался игрушечным в игре гигантских морских валов. Она поняла, что может навсегда остаться в запертой каюте и уйти на дно вместе с тонущим кораблём. Такая перспектива пугала её. Умереть в замкнутой каюте — нет уж, лучше быть на свободе, на палубе, а там будь что будет. И Лиля, распахнув дверь каюты, стремительно, как только могла, покинула её и направилась к трапу, ведущему на палубу. Качало корабль так, что вверх по трапу она смогла взобраться лишь на четвереньках. Оказавшись на палубе, она увидела, что там происходит нечто невообразимое. Она вмиг стала мокрой до нитки. В темноте волны яростно и оглушительно набрасывались на их пароходик, она вытирала мокрое от брызг лицо, а платье уже можно было выжимать — с него текло ручьями. Она цепко схватилась за какой-то поручень. Уже было непонятно, где твёрдая палуба, где море, где небо, всё вертелось в одном чудовищном коловращении… И, кажется, что-то мокрое, но сильное и властное, её тоже подхватило и понесло куда-то, а она даже не могла сопротивляться, и нечем стало дышать — вода перекрыла горло, забилась в нос…
Викентий Павлович Иванов отчитывался перед генералом Скориковым о результатах своей поездки.
— Мы узнали имя авантюристки. Её зовут Королевич Лилия Владимировна. Проживает в губернском городе Херсоне. Мы напали на её след, однако она в последний момент ушла от нас.
Следователь Иванов, приехавший в столицу после поездки в Новороссию, ещё не был дома, поэтому рассказывая о деле, сам думал о булочках вдовы Старостиной. Они сегодня так близки к нему, как никогда! Неужели он вновь возьмёт в руки тёплую мягкую нежную булочку, вдохнёт её аромат…
— Викентий Павлович! Я понимаю, что вы устали и вам нужен отдых, но отвлекитесь всё же от своих мыслей и поведайте, что вам удалось выяснить об этой загадочной особе и её спутнике.
— В своём городе она пользуется успехом. Имеет безупречную репутацию, славится своей благотворительностью. Помогает сирым и убогим, больным, сиротам, нищим. Она — звезда всех балов и званых приёмов. Приехала она в этот город не столь давно, вроде, откуда-то из Европы. К сожалению, дальше мы проследить её жизненный путь пока не сумели. А также ничего не разузнали о её сообщнике. Его имя выведать не удалось. Она представляла публике его своим кузеном, но явно, что он таковым не является. Также с ними жила её племянница Наталья. Так, во всяком случае, она была представлена обществу. Однако её тоже не было, когда мы вошли в их дом. Похоже, она покинула их ещё раньше. Может, они её на какое-нибудь задание послали? О ней тоже пока выяснить ничего не удалось.
— Так где же они? Почему их не привезли сюда?
— Мы готовы были арестовать мошенницу. Однако, похоже, она была предупреждена. Мы шли по её следам неотступно. Мы видели, как она вошла в свой дом. Когда мы зашли туда, её уже там не было. Она словно растворилась в воздухе. Исчезла. Не было и её соучастника.
— А кто-то был дома? Кто вас встретил?
— Там были лишь слуги. Мы проверили их. Среди них не было тех, кого мы искали.
— И что дальше? Каковы были ваши последующие действия? — строго спросил генерал Скориков.
— За домом установлено наблюдение, — ответствовал Иванов. — Наши люди предупреждены о том, что как только данная особа появится в их поле зрения, так тут же она должна быть арестована и передана нам для препровождения её в Петербург.
— Что ж, верно вы решили, — согласился генерал. — А что же со вторым?
— На сегодняшний момент ввиду сложившихся обстоятельств мы приняли решение: второго, если и увидим, то брать не будем. Это может спугнуть главную пташку, которая должна залететь в наши силки. Для нас главное — задержать особу, именующую себя Великой Княжной Романовой. А он — так, при ней. Поэтому если он и появится там вновь, то его трогать не станем, будем его держать под присмотром, он может вывести нас на неё. Надо создать обстановку спокойствия, умиротворения, чтобы они почувствовали, будто про них забыли.
— Да. Это верно. Согласен с вами, продолжайте дело.
Иванов покачал головой.
— Сдаётся мне, что она уже очень далеко. Хитра, ловка, увёртлива. Ведь какую репутацию себе создала! Херсонцы очарованы ею. И там она, кстати, ни словом не обмолвилась о своём «монаршем» происхождении. Оборотистая и пронырливая персона. Нешуточная соперница для полиции Российской империи.
— Вот и продемонстрируйте, у кого больше сноровки — у аферистки или у полиции Российской империи.
Очнувшись, Лиля увидела над собой нежно-голубое небо. Ярко светило солнце. Рядом был слышен тихий плеск волн. Где она? Как она здесь очутилась? Лиля попыталась вспомнить, что было перед этим. Тёмное небо, накатывающиеся огромные волны, поглощающие их пароходик…
Она попробовала приподняться. Тело плохо слушалось, оно было всё словно побитое. С огромными усилиями она смогла привстать, а потом сесть. Оглядевшись, она увидела, что находится на узкой полоске суши, а вокруг высокие скалы. Что это, где это? Куда она попала? Где вся команда, где её корабль? Отчаянные мысли стали пробираться в её головку.
Лиля смотрела вверх, по сторонам и видела лишь неприступные скалы. Она решила посмотреть на берег с моря, чтобы увидеть, где эти скалы кончаются и где можно попасть на ровный берег. Она скинула успевшую высохнуть одежду и вошла в воду. Там стоял огромный валун, словно упавший сверху, со скал. Она заплыла за валун и взглянула на берег. Сколько видно было глазу, стояли скалы.
Выбравшись на берег, Лиля поняла, что у неё нет выбора — только карабкаться вверх по скалам. Это единственный выход, так она попадёт хоть куда-нибудь. Сил в её руках после пережитого накануне почти не было, но оставалась огромная жажда жизни. Именно эта воля к жизни и заставила её карабкаться вверх по скале. Перед этим она оборвала нижнюю оборку со своего платья, чтобы та не мешала ей лазать по скалам.