Лучший приключенческий детектив
Шрифт:
Нтуту, полуобнаженный гребец с кожей цвета продукции кондитерской фабрики «Красный Октябрь», неодобрительно покосился на голосящего пассажира, обреченно вздохнул, налёг на весло. Горький опыт общения с мзунгу показал: спорить с ним бесполезно. Мало того, не послушает, так ещё и подпевать заставит. Как вон давеча. Вместо того чтобы спокойно спать после трудного перехода, они вчера полночи соревновались в громогласности с гиенами и павианами. Мзунгу всё старался приобщить Нтуту к песенным традициям своей далекой родины, где, поговаривают, с неба падает холодный пух. Едва ли не до рассвета
А вокалист-любитель не унимался. Забыв слова очередного куплета, вновь затянул волынку с самого начала. Да ещё натужно хрипит, точно симба, видимо пытаясь подражать автору композиции:
— В жёлтой жаркой Африке, в центральной её части, как-то вдруг вне графика случилося несчастье…
Сглазил! Накликал!! Накаркал!!!
Трагедию! Горе!! Беду!!!
Только спел про несчастье, и на тебе — получите, распишитесь. Доставка, что называется, бесплатно.
Огромный кибоко-бегемот, словно вражеская торпеда, атаковал лёгкую лодку.
Бабах!!!
Утлый чёлн перевернулся — Нтуту и мзунгу кубарем полетели в воду.
С берега, как по команде «фас», в реку кинулись мамба-крокодилы. Да что крокодилы… Их ли следует сейчас бояться? В африканских водоёмах нет страшнее зверя, чем кибоко! Не затопчет, так загрызёт. Вон у него клыки какие — как сабли. Вмиг располовинит!
Милые пухлыши, питающиеся исключительно травою и булками — это лишь в детских книжках да мультиках. В жизни — гиппопотам страшно агрессивный и яростный зверь. Иной раз вступает в схватку даже с носорогами! И питается далеко не одной только травкой. Но и мясом порою не брезгует. Та же свинья, только габаритами покрупнее…
Речной гигант — метров пять в длину, не меньше! — боднул перевернувшуюся лодку, громко не то рыкнул, не то фыркнул, не то всхрюкнул. Затем распахнул утыканную устрашающего вида и размера зубами пасть и с легкостью перекусил суденышко, точно оно было сделано из картона, а не выдолблено из целикового дерева.
— К берегу! — не своим от ужаса голосом просипел Нтуту, и подал белому пример — заработал длинными мускулистыми руками, словно механическими лопастями.
Кируси замешкался. Одежда, набрав воды, сковывала движения, мешала грести, тащила на дно. Хорошо Нтуту: босой, по пояс голый, лишь в коротких лёгких штанах — раз-раз, и уже на берегу. Выскочил и ну кричать:
— На помощь! Мсаада! Хэлп!
Да кому ж спасать-то, когда ближайшее селение находится в дне пути от места трагедии.
Но видно есть на свете Бог, хоть соотечественники кируси на государственном уровне отрицают его бытие. Из прибрежных зарослей выскочил человек в камуфляжном костюме и похожем на шляпку шампиньона-переростка пробковом шлеме. Тоже мзунгу. Но не кируси — мфаранса.
— Monsieur, tenez! — крикнул он. — Je vais!
В руках француз сжимал длинный шест. Резким движением незнакомец переломил жердину, схватил получившиеся половинки, так, чтобы заостренные концы смотрели в разные стороны, и смело ринулся
Надо признать, вовремя. Ибо разделавшись с лодкой, «речной конь» переключился на пассажира. Угрожающе зарычал, хлопнул пастью. Хорошо не достал, лишь обдал мириадами брызг.
Русский не сдавался. Изловчился, упёрся ногой в огромную, что валун, голову гиганта, собрал остатки сил, оттолкнулся. Выиграл метр с небольшим и пару секунд. Маловато. Всё одно не успеть — до берега ещё далеко. А чудовище вот оно — рядом. Один бросок, один щелчок огромной, что крышка дорожного чемодана, пасти — и всё, финита!
Ан нет, не финита. Только бегемот опять раззявил ужасающего размера варежку, — любитель песен Высоцкого словно в утыканную сталагмитами пещеру заглянул, — откуда ни возьмись, появился отважный француз с зажатыми в руках обломками шеста. Раз! — и в тот самый момент, когда кривые желтоватые клыки готовы были сомкнуться над плечами русского, бесстрашный галл вертикально, между языком и нёбом, вколотил острые палки в глотку толстокожего монстра. Что называется, загнал по самые гланды! Зверюга дико взвыл и, взметнув в воздух облако водяной пыли, камнем — не камнем, скалою! — пошёл на дно.
Воспользовавшись моментом, европейцы поспешили к берегу. Уже через пару минут спасенный горячо благодарил спасителя.
— Асанте, — по привычке, на африканский манер, произнес он. Затем спохватился, перешёл с суахили на язык Флобера и Дюма. — Большое спасибо! — Протянул французу жилистую руку, представился: — Михаил Тарасов, советский тележурналист.
— Франсуа Робер, французский авантюрист, — сверкнул белозубой улыбкой собеседник.
Тарасов усмехнулся:
— Африка, экватор, тропики. Нападение ужасного монстра и шевалье без страха и упрека в роли спасителя. Прям роман Луи Буссенара!
«Французский авантюрист» удивленно присвистнул:
— О-ля-ля! Вы знаете Буссенара?
— Конечно. У нас в Союзе каждый школьник его знает.
— Не может быть! — выпучил глаза Робер. — Русские школьники читают книги Буссенара?!
— А кому как не школьникам их читать? — в свою очередь удивился русский. — «Похитители бриллиантов» и «Капитан Сорвиголова» — любимое чтиво наших мальчишек. Наряду с произведениями Верна и Дюма… Да что далеко ходить за примером. Я сам, будучи зелёным пацаном, не одну ночь провел под одеялом с фонариком. Всё Буссенара читал. Скажу вам честно, через его книги я и «заболел» Чёрным континентом, вот — в африканисты подался. Захотел воочию увидать всё то, о чём читал в детстве в романах мсье Луи. — Усмехнулся, выливая из ботинка бурую жижу. — Вот и увидал.
— Ого! — воскликнул француз. — Да мы с вами, если так можно выразиться, «товарищи по несчастью»! Я ведь тоже из породы, ха-ха-ха, «укушенных Буссенаром». До дыр зачитал все его романы. И вот я здесь — в самом центре тропической Африки. Да еще в компании русского поклонника творчества моего любимого писателя. И впрямь — поистине буссенаровский сюжет!.. — Внезапно улыбка исчезла с лица жизнерадостного француза. — Вот только дела у старины Буссенара на Родине идут не так блестяще, как в у вас в России. Наши школьники о нём и не догадываются.