Lurk
Шрифт:
— Спасибо, — шепчет, утыкаясь в его шею и чуть ли не прошибая его током от такого прикосновения. Стайлз делает глубокий вдох — ведь воздуха так много! так много, черт возьми, что это похоже на наркотик! — и находит в себе силы вновь устоять на ногах. — За то, что заступился за меня.
Он не знает, что ответить, его мысли лихорадочно скачут как мячики для пинг-понга.
— За меня еще никто не дрался.
Стайлз улыбается. Но улыбается так, как улыбался раньше: по-доброму, с примесью любви, заботы и восхищения.
— Да ну?
Она чуть отстраняется,
— Новый я тебе не нравлюсь? — спрашивает он, вновь нарушая свои обещания. Впрочем, смысл горевать о потонувших кораблях?
— Ты можешь быть… каким угодно. Я… я не имею ничего против. Просто… Просто не отгоняй от себя людей. Не отталкивай.
На ее губах остается «меня», которое она не решается произнести. Она не решается произнести еще много чего: «Прости меня», «Не общайся с Кирой», «Я бросила Эйдана», «Эллисон мне больше не доверяет» и остальные фразы, которые наслаиваются одна на другую. Лидия не хочет слов, не хочет разговоров, не хочет ничего, кроме этого теплого ощущения спокойствия и причастности к чьей-либо жизни.
Последующие две минуты они не разговаривают. В какой-то момент они останавливаются, но не замечают этого. Они думают друг о друге, о своих отношениях, о своих словах и о многом другом. Мысли пролетают как вихри, воспоминания просеиваются как песок, чувства колеблются в сердце как раненные и выброшенные на берег рыбы. И весь этот покореженный, строптивый мир бьется там за окнами в конвульсиях, а их потревожить не может.
— Мы можем почитать комиксы, — произносит он, хотя ему не хочется разрывать объятия. — Или посмотреть фильм. Или посмотреть фильм по комиксам.
— Лучше мы почитаем, — отвечает она, медленно отстраняясь от парня, а потом садясь на край его кровати и доставая свой мобильник. — Короткие рассказы.
Он соглашается, подходит и садится рядом. Лидия забивает в поисковик имя какого-то неизвестного автора, а Стайлз понимает, что никогда не сможет испытать к Малии хоть и доли того, что он испытывает сейчас к Лидии.
— Это интереснее комиксов, — заверяет она. Стайлз улыбается и почему-то верит ей.
3.
У них так и не получается прочитать рассказы, потому что пятнадцать минут спустя Лидии звонят. Она быстро закрывает дисплей телефона, сразу же выключает его, а затем откладывает его на прикроватную тумбочку.
— Это не обязательно.
Лидия сомневается, правильно ли она поступила. Но потом она поворачивает голову в сторону Стайлза и произносит:
— Ну, тащи свои комиксы сюда.
Они идут на чердак. Стилински отыскивает какую-то пыльную коробку, в которой находятся не только комиксы, но и старые альбомы, фотографии, игрушки и море прочего хлама. Они оба потрошат коробку, внимательно рассматривая ценные некогда вещи. На рассматривание всех шкатулок и предметов уходит час, после чего они возвращаются к комиксам и тратят на это два с половиной часа. Они читают прямо здесь, на чердаке, с фонариком, среди пыли, паутины и бардака. Иногда Стайлз поясняет, кто из героев кто, у кого какие способности, кто друг, а кто враг, и что врагам вообще нужно. Лидия слушает с интересом.
Стайлз забывает в этот вечер навестить Малию.
Когда очередной журнал был дочитан, Стайлз потянулся за другим.
— Ты вернешься в школу? — спрашивает она. Задает единственный вопрос, хотя даже так она нарушает свое обещание. Но Стайлз посылает к чертям эти ненужные клятвы и отвечает:
— Я не знаю пока.
— А если я пообещаю, что не буду лезть с допросами? — она улыбается. Стайлз улыбается тоже. Их окружает тишина, их окружает такая приятная темнота, что в ней не страшно затеряться. Да в любой темноте даже хочется затеряться, лишь бы рядом был нужный человек.
— Это на тебя не похоже.
Они возвращаются к чтению, а через некоторое время приходит Джон. Стайлз и Лидия спускаются с чердака и застают старшего Стилински на кухне. Он приветствует Лидию, но никак не комментирует состояние Стайлза. Он просто молча радуется тому, что его сын все-таки приходит в себя. И кто не страдал из-за разбитой любви в семнадцать? Так что это даже вполне логично.
Правда, Джон как-то не подумал — или даже не знал — что разбитая любовь его сына стоит рядом с ним, а не находится в больнице.
Стайлз провожает Лидию до машины, все еще не веря, что это реальность.
— Спасибо, — произносит он, когда Мартин садится в свою машину. Девушка смотрит на него с какой-то болезненной надеждой, а потом едва заметно кивает и напоследок произносит лишь одно:
— Возвращайся в школу.
Только когда ее машина скрывается из поля зрения, Стилински вспоминает, что больница уже закрыта, и что Малии по-прежнему плохо.
Он думает найти Киру, чтобы отказаться от той способности, что она ему подарила.
========== Глава 13. Последняя стадия: «Осмысление». ==========
1.
Стайлз пришел на следующий день на занятия. Лидия была рада тому, что смогла убедить его. Она была намерена узнать-таки правду, но решила пока с этим повременить. В конце концов, она все еще остается его другом, а Кира — лишь временное явление, потому что все злодеи в Бейкон Хиллс долго не задерживаются, все они, в конце концов, бегут отсюда, поджав хвост.
Но Кира не убегала, а уверенно шла навстречу своему новоиспеченному другу с такой грацией, словно она была самим воплощением Шерон Стоун. Ее повадки, каждое ее движение были отточены, доведены до совершенства. Стайлз уже издали заметил и ее чуть приподнятый подбородок, и взгляд сверху вниз и эту кошачью поступь, наверняка заимствованную у Холли Берри. Ему нужно было поговорить с ней, попробовать отказаться от всей это чертовщины.