Львиное Сердце
Шрифт:
– Я полагаю, что предо мной хозяйка замка Грегари? – он стоял подбочась, держа левой рукой перед собой шлем с головой ястреба. Разглядывая её серое, поношенное платье он не верил, что эта женщина выдает себя за особу столь высокого сословия.
– Вы полагаете почти правильно, сэр рыцарь, – спокойно, стараясь не язвить, ответила миледи.
– Почему же почти? – спросил рыцарь, хмуря брови и ожидая какого-нибудь подвоха.
– Владельцем замка до сих пор является мой отец, лорд Уэллс Грегари. Я не получала ещё известия о его смерти. – Леди Габриэлла обвила всех присутствующих взглядом. Все ли услыхали её ответ?
– Но, сэр Джо Грегари другого мнения о вашем положении, миледи, – поклонившись, сказал храмовник.
– Это мнение Джо Грегари, и оно меня не интересует, – быстро добавила леди Габриэлла. – Итак, вас прислал мой дядя. Кто вы и по какому праву присутствуете здесь?
– Я – сэр Уостер, приближенный его высочества герцога, брата короля Ричарда. Я воин и состою на службе Йоркширского ордена. У меня послание от вашего дяди сэра Грегари. Он тяжело заболел и просит вас приехать к нему, – сэр Уостер протянул свиток леди Габриэлле.
Она взяла послание, развернула и стала читать. Рыцарь отошел от кресла на два шага в сторону и замер в ожидании ответа. По выражению лица миледи ему не удалось понять, сколько важного для себя она прочитала между строк этого короткого послания. Содержание его было таковым: «Дорогая, Габриэлла. Тяжелая болезнь настолько сковала моё уже столь бренное тело, что душа моя желает увидеть тебя хоть один раз перед кончиной и дать своё благословение. Посылаю за тобой монахов, чтобы путешествие твоё было безопасным. Они доставят тебя в Ноттингемское аббатство, где каждый день я с нетерпением жду твоего появления».
– Скорее всего, ты с нетерпением ждешь, когда завладеешь состоянием брата, – чуть слышно прошептала леди Габриэлла так, чтобы никто её не услышал.
Но обратившись к рыцарю с печальным видом, она произнесла.
– Неужели то, что сказано в этом послании, действительно, правда, и моему дорогому дядюшке так плохо, что жить осталось совсем недолго?
– Да, миледи, я видел его три дня тому назад, и он был совсем плох. Аббатский лекарь пытается делать всё возможное, но все его усилия тщетны. Вы должны быть готовы к худшему, – в тон ей, насколько позволял его бас, ответил рыцарь. – Мы готовы подождать, чтобы вы собрались в дорогу, и проводить вас до Ноттингемского аббатства. Но, если вы хотите застать вашего дядю ещё при жизни, то должны поторопиться, миледи.
– Боюсь, милорд, что моему дяде придётся ещё какое-то время не расставаться с жизнью, а наоборот, набраться терпения и благоразумия, ибо я не могу просто так покинуть владенья. Неделю назад я получила приглашение от моей дальней родственницы, настоятельницы Пертского монастыря, погостить у неё на рождество, а так как дорога неблизкая, и займет не один день пути, то я должна позаботиться о замке и о слугах, которые останутся здесь. Это займет какое-то время, а по дороге в Перт я навещу своего больного дядюшку. Надеюсь, что к тому времени он полностью поправится. Так что придётся вам, сэр рыцарь, ехать обратно без меня. Сможете ли вы оказать мне честь и передать мои наилучшие пожелания и приветствия сэру Джо Грегари? – выражение глубокого почтения и смирения застыло на лице леди Габриэллы, когда она закончила произносить эту речь.
Сэр Уостер слушал, полуоткрыв рот, и не верил своим собственным ушам. За всю его жизнь ни одна женщина не осмелилась ему даже слова поперёк молвить, а эта девчонка сидит перед ним и во всеуслышание отказывается подчиниться приказу. Он ожидал всего, чего угодно, только не этого. Над ним будет смеяться весь его отряд и сэр Грегари заодно. Но он-то, как раз, и не предупредил его об упрямом характере своей племянницы. Но о применении силы не могло быть и речи, сэр Грегари строго запретил это перед отъездом. От напряжения на лбу рыцаря выступила лёгкая испарина.
– Так я могу рассчитывать на вашу доброту, сэр Уостер? – видя, в каком положении оказался храмовник, Габриэлла едва сдерживала смех, но говорила она как кроткая овечка.
– Конечно, миледи, я от всего сердца передам ваши слова дяде и заверю его о вашем скором появлении в аббатстве, – он низко поклонился и, сделав знак своим воинам, направился к выходу.
Габриэлла подошла к окну. Через мутное стекло она видела, как сэр Уостер что-то кричал, ругался, пока ему подводили коня, и пару раз весь отряд взрывался громким хохотом. Когда же храмовники выехали из замка, и мост был поднят, она поспешила в башню. Отомкнув дверь ключом, Габриэлла тихо вошла в комнату.
Король стоял возле узкого окна башни и наблюдал за всадниками, которые проехав холмистую равнину, скрылись в лесу по дороге в Ноттингем. Он был одет в кольчугу и держал в руке свой меч. На удивленный взгляд Габриэллы Ричард ответил, как бы извиняясь.
– Когда служанка заперла дверь, я подумал, что лучше всего быть готовым к самому худшему. У вас были гости?
– Да, дядя, оказывается, заболел, и просит навестить его в аббатстве. Прислал отряд вооруженных храмовников, чтобы те проводили меня в Ноттингем.
– Довольно странное сопровождение для племянницы, – король устало присел на край кровати и облокотился на рукоятку меча.
– Почему же странное? Для сопровождения пленницы и заточения в стенах монастыря даже очень подходящее, – ответила Габриэлла, сцепив перед собой руки.
– Вы так уверенно говорите, как будто знаете все чёрные мысли своего дяди.
– Именно этого он добивается последние годы. И каждый раз придумывает всё новые причины, чтобы заманить меня в ловушку. Если бы он получил точные доказательства того, что мой отец и братья погибли в Палестине, то мне пришлось бы подчиниться его воле, чтобы сохранить себе жизнь.
– Неужели его сердце настолько жестоко, что вам приходится опасаться даже за свою жизнь? – искренне удивился король.
– Он алчен и жаждет получить то, что долгие годы принадлежало отцу, и было передано ему по наследству ещё от прадеда, которого я никогда не видела, но о нём в нашей семье ходили легенды. Рассказывали, будто именно он более ста лет назад спрятал все сокровища англичан и саксов от Вильгельма Завоевателя, и никто до сих пор не может их отыскать. Я уже не верю в эту историю, потому что дядя обыскал замок сверху донизу, и ничего не нашел. Но, наверное, желание отыскать сокровище целого государства совсем помутило его рассудок, потому что стало превыше наших родственных уз. Хотя меня совсем не интересует его помешательство, меня интересует всего один вопрос, и я надеюсь, милорд, что вы сможете на него ответить, – голос Габриэллы задрожал. Она замолчала, чтобы сделать глубокий вздох.