Львиное Сердце
Шрифт:
– Я… я не мог даже и предположить, что такие обвинения смогу услышать от первого человека при возвращении в Англию. – Ричард стоял, как провинившийся ученик перед своим мастером. Широкие плечи его поникли, и сам он словно уменьшился в росте. Опустив голову, король терпеливо слушал всё, что она ему говорила.
– А вам никто такого больше и не скажет. Перед вами будут раскланиваться и петь хвалебные песни в честь вашего счастливого возвращения. Вам на многое закроют глаза, да вы даже и не попытаетесь вникнуть в происходящее вокруг вас, потому что вас мало, что будет интересовать. Вы и месяца не задержитесь в собственной стране. Вас опять позовут на подвиги в чужие земли.
– Вы несправедливо относитесь ко мне, миледи. Уверяю вас, теперь я задержусь надолго. Мне очень больно видеть, как вы страдаете по своему отцу и братьям. Я сожалею, что стал для вас плохим вестником. Чем я смогу искупить свою вину? – Ричард ждал приговора.
– Мне не в чем вас винить, – леди Габриэлла говорила медленно и устало. Слезы высохли и от минутного, яростного гнева не осталось и следа. – Отец сам захотел отправиться в Палестину, и сыновья не могли отпустить его одного. А ведь он мог бы ещё долго жить. И братья могли бы жениться, и этот замок наполнился бы детским смехом. Все они могли по-другому прожить свою жизнь.
– Но они до конца исполнили свой долг, и я думаю, что до последней минуты ваш отец и ваши братья не сожалели об этом.
Через мгновенье Ричард пожалел, что сказал эти слова, пытаясь утешить леди Габриэллу. Она, словно дикая кошка, вскочила со своего места, и, схватив короля за локоть, силой потянула его к алтарю. Её рука взметнулась вверх и, указательным пальцем показывая на распятье Христа, с яростью в глазах она проговорила.
– А теперь вы Ему скажите это! Скажите, скольких вы похоронили там, где пытались отвоевать Его гроб у неверных! Скольких вы убили в Его славу! Где же этот гроб? Я хочу взглянуть на него! Или вы его спрятали в лесу, чтобы он никому не достался? – и она залилась злым смехом.
Ричард отшатнулся от неё, на какое-то мгновенье ему показалось, что несчастная женщина сошла с ума. Сотни свечей закружились у него перед глазами. Но смех резко прекратился, и она продолжала.
– Разве вам не было известно, ради чего была затеян этот поход? Ради чего тысячи бриттов и саксов покинули свои дома и семьи? Вы обманывали своих подданных, которые шли за вами на смерть, веря во всю эту чушь об освобождении гроба Господнего, о покорении неверных и возврате Иерусалима! Но ведь это был уже третий поход! И люди не поверили вам, – она рассмеялась зло и надменно. – В прошлый раз простому люду пообещали земли, но никто не получил ни акра земли. Никто! И поэтому в этот раз крестьяне, ремесленники, даже нищие не пошли за вами, сэр. Чернь не пошла за своим королём! Пошли только рыцари, благородные лорды, искатели приключений и богатств. Много вы получили денег за свой ратный труд?
Ричард стоял, как пораженный молнией, и боялся пошевелиться. Его рука начинала ныть от цепких пальцев миледи, которая не отпускала его больную руку, а ещё больше сжимала её. Он не мог поверить в то, что слышал. Он слышал правду, которую скрывал даже от самого себя все эти долгие годы. Правду, которую теперь, не боясь ничего, в порыве горького отчаянья от потери своих родных, говорила ему женщина. Женщина! Он, король Англии, покоривший Палестину и завоевавший остров Кипр, не зная поражения на поле боя, должен выслушивать правду о своём походе от женщины. Но какой женщины! Все сокровища Акры он мог бы отдать только за один её нежный взгляд. Он ловил себя на мысли, что не может отвести от неё глаз. Но леди Габриэлла, не заметив перемены в облике короля, продолжала.
– Деньги получили не вы, сэр, а папа. В его казну полились монеты. Рим сделал вас послушной игрушкой в своих руках. Погибая там, в далекой стране, вы сражались не ради своей Англии, а ради Рима! Империя, которая пала несколько веков тому назад, захотела снова править целым миром. И она нашла такого глупого и недальновидного короля, как вы. Да, вы завоевали эти земли. Да, на какое-то время вы сможете удержать там власть. А что будет дальше, через десять, двадцать лет? Кто пойдет туда опять отвоёвывать этот гроб? – она отпустила руку короля и отошла к купели. Её плечи, покрытые плотной черной вуалью, были опущены. – Да и нет вовсе никакого гроба. Риму нужны земли и власть, золото и рабы, а не истлевшая гробница. И они опять найдут простаков, которые будут совершать подвиги под знамёнами Бога! – Она замолчала, закрыв лицо руками.
Потом встала перед распятьем Святой Девы с младенцем, прошептала слова короткой молитвы и перекрестилась. Ричард молча наблюдал за миледи, не смея произнести даже слово в своё оправдание.
– А вы, ваше величество, сделали для меня уже всё, что могли, – продолжала Габриэлла. – Неужели вы думали, что дочь лорда Грегари будет вас о чём-то просить? Да и что у вас можно просить? – Она сделала небольшой поклон, развернулась и пошла между скамьями к выходу.
– Миледи, – Ричард попытался остановить её. Габриэлла остановилась, но не повернулась, а осталась стоять спиной к королю. – Вы правы, миледи, у меня ничего нет, я не привез несметных богатств из восточных стран. У меня есть только Англия и…, – король замолчал, раздумывая над тем, как дальше продолжить уже начатое, – и я сам, миледи.
Он подошёл к Габриэлле, чтобы та смогла увидеть его протянутую руку.
– Больше мне нечего предложить вам. – Ричард попробовал улыбнуться, но встретив недоуменный взгляд Габриэллы, улыбка сползла с его лица.
– Я предлагаю вам стать королевой Англии, – пояснил Ричард и, увидев, что женщина удивилась ещё больше, поспешно убрал руку за спину и тоже недоуменно приподнял бровь.
– Как вы можете предлагать то, что уже вам не принадлежит? – она улыбнулась, но от этой нежной улыбки король почувствовал легкое недомогание. Он медленно опустился на скамью, позабыв, что в присутствии леди рыцарь должен стоять.
– Миледи, я воин, и не могу сразу разобрать, о чём это вы говорите.
– Рим сделал правильный выбор, поставив вас во главе крестового похода, – усмехнулась девушка, – более понятливого короля нельзя отыскать даже на другом конце света.
– Миледи, – тихо зарычал лев. Он начинал терять терпение, – я прошу вас объясниться.
Он повысил голос, но под пристальным взглядом женщины, сразу осёкся.
– Англия уже давно в руках вашего брата герцога Джона Уэльского, – Габриэлла говорила тихо и вкрадчиво. – Он только и мечтает о том, как скоро наденет корону и станет править страной от своего имени, а не от вашего. А вы сами ещё три года назад обручились со своей невестой Беренгарией Наваррской. Вы женаты, сэр, и у Англии уже есть королева. Вы забыли?
– Нет, не забыл, – король встал. – Я не видел её со дня бракосочетания. Этот брак устроила моя мать, и честно говоря, Беренгария мне не понравилась. Этот брак можно расторгнуть. Папа выполнит любую мою просьбу…
– Это ещё не всё, сэр, – леди Габриэлла подняла руку. – Вы забыли о леди Джоанне, семь лет назад король Филипп сосватал её вам. Но кому она была нужна тогда! Вы отказались от брака. Но бедная девушка до сих пор находится в замке Мод в Беркенхеде под пристальным вниманием слуг герцога. Её держат как залог. Неужели вы забыли о ней?