ЛЯДЬ

Ландауэр Исаак

– Уж провести.

– Статус мычит.

– Как?

– Аббревиатура «МЧ»: образно, но верно, к тому же доходчиво и созвучно. И вот только он замычал, тут игры всерьёз и начинаются. Чем уродливее красавица его, тем лучше. Видит, значит, внутренний мир, читает душу, а не только на формы аппетитные зарится. Верный – кто ж ещё такому даст, но поди докажи. Малопьющий: скопец – он во всём скопец, но под ручку с ней выглядит по-другому. Умеет слушать, не тиран: смотрим выше, да и куда её тиранить, наслаждение из разряда отвращения. Только по осени цыплёнок из одинокого сморчка превращается в сознательного, отягощённого бременем верности: а как нас возбуждает это бремя – вдумчивого, малость уже даже и привлекательного юношу. Эволюция в два прыжка: месяц на сайте знакомств и три свидания – в кофейне, городском парке и кинотеатре. Вместе с пассией идёт до кучи набор осчастливленных родственников – деваха-то, наконец, пристроена. Как минимум неисчерпаемая тема для задушевных разговоров в духе: «У моей милой папа сильно

болеет, стараюсь поддержать как могу». А чаще и подспорье куда более практического свойства: на работу пристроить, от два-два-восемь откосить и далее по списку.

– Предположим, и что потом? – как всегда, не высидела лекцию Натаха.

– Всё. Знакомых и коллег у любой хоть трижды зачуханной девахи всегда хватает. В социальных сетях, на редких, но массовых сборищах вроде Нового года – а наш готов хоть бесконечно ждать. Подвернётся, склеится. Та дура ещё домой притащит пьяную смазливую подругу для полуночного исповедания в кухне на тему жестокого предательства. И милого «сваво» около себя, то бишь аккурат напротив безутешной страдалицы посадит. Не откажет же себе в удовольствии заслуженного унижения давешней победительницы! Да и та же первая отметит, какая её утешает милая пара. Рыба, когда наживку проглотила, долго ещё после барахтается, но спастись без воли случайности уже не может. Здесь то же. Наладив первый контакт, суженый узнаёт место работы или учёбы, случайно встретит, пригласит на всё тот же вопиюще безалкогольный кофе, натянув на лицо маску такого страдания, что рыдать хочется. Помнётся, конечно, как положено, сознается. Изменила, отдалась карьере, отказывается жить вместе, не строит планов, не видит себя его женой, сделала аборт, помешалась на компьютерных играх, унижает достоинство, не разделяет порывов, смеётся над мечтами, флиртует с друзьями, записалась в очередной комсомол, сменила веру или секту, прилюдно оскорбила мать, требует безоговорочного подчинения, мочится в постели, наконец. Еле воздуха хватило дотянуть предложение, а ты говоришь, что потом. Разом у красавицы жалость, тоска по справедливости, чувство причастности – обоих ведь оплевали. Да тут же припомнит снисходительно-покровительственный тон, с которым недавно чаем отпаивали, и как лишнего чересчур наговорила, и как корила себя за то поутру. Так кто из нас не соблазнится местью?

– Складно, не поспоришь. Только недолго ему на красотке той прыгать.

– Отчего же! Или у кого там поперёк? Ценность предмета или, тем более, мужчины при прочих равных не определяется разве количеством потраченных на выполнение задачи сил? Получается уравнение без неизвестных. Тем паче для таких девочек секс – необходимость. Всегда был и останется, разве до тех пор дивиденды оказывались пожирнее. Опять же у мужчины должны быть хорошая обувь, хорошая рубашка и немного индивидуальности. Всё, кроме последнего, состряпает ему сама, а не вынимая из красивой бабы, пара оригинальных мыслей родится и в алгоритме вибратора.

– Бездушный ты человек, Малая.

– Человек – это условность. И души у него никакой нет.

– Смелое, мать, заявление.

– Не заявление, а факт. И у меня есть тому доказательство. Предъявить? – и в ответ на хитрую ухмылку продолжила: – Раздеваться не придётся. Как-то довелось с одним янки в Мексике. Курорт, пять звёзд, всё как положено. Только спутник мой в возрасте уже – щедрый, но не сказать, чтобы очень активный. Признаюсь, нужна ему была скорее в качестве аккомпанемента к бутылке, ведь коли с тобой красивая да молодая, ты по умолчанию не алкоголик. Заливал бедняга до глубокой ночи и затем как убитый спал, вставая не раньше полудня. Остальное в лучшем случае просыпалось к вечеру, если не бывал пьян, а бывал почти ежедневно. Как честная продажная подруга, высиживала с ним до позднего срока, пока он ещё меня различал, а дальше перемещалась в спальню. Подъём, следовательно, довольно-таки ранний, позавтракаешь и можно загорать весь день голой, у бунгало имелась своя огороженная палисадником территория с небольшим бассейном, джакузи, парой лежаков и прочей интимной инфраструктурой.

Но поскольку всё ж таки джунгли, захаживали в гости местные – обезьяны. Прогнать нетрудно – вызови работника, и за два доллара чаевых он лично каждой твари горло перегрызет. Но это надо вставать, напяливать хотя бы полотенце, куда-то звонить с просьбой кончить в мою комнату, и так далее. Тем более что детёныши все безобидные и даже милые, опять же и развлечение хоть какое-то, покуда суженый дрыхнет беспробудно. Но – где детишки, там рано или поздно появится и родитель. Классический альфа-самец, ростом повыше остальных, добрых полметра, здоровый, наглый и тупой. Знакомый персонаж, да. Первая его попытка выхватить у меня пакет с банановыми чипсами окончилась полотенцем по морде. Зашипел, глаза сверкнули – но я и не таких ухажёров отваживала, макакой нас не испугаешь. Влепила ещё раз – и привет, ретировался, да за ним и вся стая. С животными ведь главное не чувствовать страх на деле, а не в образе, тогда и медведь не тронет.

Через два дня явился снова, но уже один. Походил вокруг на почтительном расстоянии, не увидел реакции и сел на соседний лежак. Остальные, вижу, с благоговением наблюдают сцену издалека. Ладно, думаю, пусть себе загорает, место ведь свободно, отчего разумному существу не побыть для разнообразия

в гармонии с ойкуменой. Тут я допустила оплошность – ушла с веранды внутрь, чтобы заварить кружку их тамошнего горячего напитка: нечто вроде чая, но бодрит куда приятнее. Имелся для этих целей в гостиной здоровенный прибор на пять литров горячей воды. Оглянулась, приятель мой новый уже вслед морду в дверь просунул и нагло так, по-хозяйски, осматривается. В его типично гендерном мозгу уход другой особи закономерно классифицировался как отступление. Ну уж нет, сердяжный, делить со мной кровать тебе не по карману, никаких бананов не хватит. И, раз уж так всё к слову пришлось, решила объяснить сородичу, отчего не стоит конфликтовать со старшими товарищами – может, без когтей и внушительных зубов, но технически куда более подкованных. Открыла крышку и вылила на незваного гостя содержимое. Шустрая бестия, конечно, увернулась – разве малость совсем обварился, но драпанул со скоростью хорошей борзой собаки. Присоединившись к стае и отдышавшись, первым делом залез на самку и совершил несколько яростных фрикций – именно лишь для того, чтобы поддержать утерянную самооценку, заодно напомнив подчинённым, что, хотя и позорно ретировавшийся, тут он всё равно и навсегда главный. Через несколько секунд буквально слез, и отправились, надо полагать, всей компанией искать менее агрессивных туристов.

Всё здесь перечисленное – типичное донельзя поведение такого же обалдуя, только в обличье говорящего примата средних лет. Первый аккуратный заход, разведка боем, проверка на вшивость и немедленное восстановление пошатнувшегося авторитета. Модель поведения мужчины, чиновника, руководителя или главнокомандующего. Притом, что все указанные граждане, вроде как прошли двух- а теперь принято говорить шестимиллионный путь эволюции. Оставшись на уровне внутривидового взаимодействия обезьян. Чей давний предок, обожравшись переспелых фруктов и движимый ленью, первейшей мотивацией человечества, взял по пьяному делу палку, чтобы достать плод – голову старшего. Включился страх – ранее природе неведомый, и пошло-поехало: эволюция.

По-твоему, возможно быть творением высшего разума с набором рефлексов животного? Речь не про инстинкты, хотя та же доказательная база, но именно про условные уже даже рефлексы. Страсть к самоорганизации в стаю, то есть толпу, безоговорочное – до слепой бездумной страсти безоговорочное – подчинение главарю, пока в состоянии удержать власть. Борьба за жизненное пространство – в обоих случаях неосознанная, с риском потерять уже имеющееся и по сути своей бессмысленная. Вожак ты или диктатор-президент, новые территории ничего принципиально в твоём существовании не изменят, вершина пищевой цепочки на локальном уровне достигнута. А с ней все прелести, радости и соблазны тоже. И, тем не менее, повсюду демонстрация силы, ожесточённая, повторюсь, с риском для власти и самой жизни, конкуренция. Или ты предполагаешь, что обезьяна, подобно господину Македонскому, озадачилась следом в истории? Наполеон воевал – чего ради? Европа на коленях, Англия трясётся от страха, империя процветает, искусство и наука на подъёме, население поголовно и самозабвенно влюблено в своего лидера. Живи себе спокойно хоть в Версале, балы давай и первых красоток мира лапай – феерия. А ведь попёрся же в Россию, которая, зараза, не вполне континентальную блокаду соблюдает. Лично тебе от этого что, Гран Крю в стакан не дольют или Жозефина какая ноги не раздвинет? Тщеславие – да весь мир у ног твоих, и враги же тебя первые боготворят и превозносят. Итого ни экономической целесообразности, ни стратегии, ни тактики, ничего – один бессознательный порыв примата к расширению ареола обитания. В природе ведь всё логично, в постоянных конфликтах выживает сильнейший вид, дающий лучшее потомство. Поэтому, родная, сознанием играйся сколько влезет, но про душу свою бессмертную забудь.

– И откуда ты всего этого начиталась? – только и смогла ответить Натали.

– Всё оттуда же. Постоянная клиентура, когда не одним ценником живёшь и не на выхлоп только работаешь. Тоже, своего рода, чувство прекрасного.

– Послушай, а этот мексиканец… Штатник то есть, ты с ним отношения ещё поддерживаешь?

– Какие могут быть отношения с добровольным импотентом!

– Вот же шлюха, а! К нам он сюда приезжает, не в сети же вы познакомились.

– Бывает – когда тепло.

– Вот и славно, чем не учитель английского языка? Милый, добрый, почтительный и завсегда пьяный. Вечер с ним, а ночь на вахте, так за пару месяцев уже поднатаскаешься. А дальше анкета с «I speak English», и к пенсии, нашей, естественно, чисто филологом станешь.

– Всё ты меня, Натаха, на гнусь какую-то подбиваешь, бордель класса люкс покоя не даёт…

– Не даёт, милая, не даёт. Только он и не мужик же тоже, чтобы давать, он у меня мечта. Ты, вон, мечтаешь – кстати, а о чём ты мечтаешь?

– Ни о чём, – спокойно констатировала Малая.

– То есть как? О чём-то же, засыпая, грезишь. Принц какой или хотя бы мерседес… Ты не думай, смеяться и подтрунивать не стану, у меня же воспитание.

– А я вот как раз и думаю. Но мечтать, что поделаешь, не приходится. Всё же есть, как заказывали. Пытаешься, бывает, затянуть эту песню, только всё одно понимаешь: случись оно завтра – и что? Лучше станет тебе лично или вокруг красивее? Мир не переделать, да и ни к чему это, а остальное вполне устраивает. Будет больше, ярче – хорошо, не будет – может, и лучше.