Любимчик богов
Шрифт:
Посмотрев на его учебные схватки, Горыня понял, что ловить в данном случае ему нечего, и в свою очередь постарался хотя бы проиграть достойно, что и было оценено мастером.
– Тии где училися?
– Произнёс он когда воины закончили работать и потянулись с площадки.
– Если скажу что это не первая моя жизнь, вы удивитесь?
– Не очена сильно.
– Ханец кивнул с серьёзным выражением лица.
– У тебя ниххонская школа. Есть немного У-и и чегото иссе.
– Покази есе как бьеш рукой...
– Нет не знаю такой техники. Будес у меня заниматся?
– Почту за честь мастер.
– Произнёс Горыня и поклонился.
– Ти хао.
– мастер поклонился в ответ и в первый раз за всё время улыбнулся.
Между тренировками и занятиями по групповому бою, оставалось достаточно времени, чтобы Горыня обошёл весь город, вдоль и поперёк. В городе было много производств из глины, небольшой судостроительный и ремонтный завод, и несколько казённых фабрик выпускавших военное имущество.
В своих прогулках он довольно случайно нашёл маленькую мастерскую с примитивными но вполне рабочими станками производства Московского станкостроительного завода.
За двадцать рублей, владелец мастерской и он же мастер, разрешил Горыне приходить вечерами и делать свои поделки, при этом иногда помогая в особо сложных случаях. Жил одинокий мастер при самом заводе, и явно маялся от безделья, так что его помощь была существенной.
А мастерить Горыня взялся ни много ни мало, а автоматический пистолет, так как его уже сильно утомила возня с револьверными барабанами. Взяв за основу знакомый ему до последней гайки, и простой как водопроводная труба пистолет-пулемёт Стэн, и доработав конструкцию, он получил вполне приличный агрегат, с тридцати пяти зарядным магазином, и стволом, упакованным в глушитель вихревого типа. Основную трудность доставил рантовый револьверный патрон, но и это, с помощью такой-то матери и напильника, удалось преодолеть.
Получилось оружие примерно в тех же габаритах что и прототип, только с торчащим вниз магазином, лёгким рамочным плечевым упором и откидной рукояткой для левой руки, чтобы повысить точность автоматического огня. Трясло автомат от мощного револьверного патрона нещадно и рукоять была очень кстати.
Второй экземпляр изначально задумывался как одноручное оружие, и Горыня сделал его компактнее, рукоять переместил на приёмный кожух магазина, и уменьшил насколько можно заднюю часть, чтобы затвор и возвратный механизм не сильно торчали над запястьем.
Патроны купил в лавке снабжавшей воинов Сотни, немало удивив хозяина, взяв сразу три сотни обычных патронов и две сотни с посеребрёнными пулями, предназначавшихся против нежити. Высшую нежить так было не убить, но мелкая, легко переносившая обычную пулю, от серебряной загибалась достаточно быстро.
– Страшное оружие ты сделал соколик.
– Мастер покачал головой, смотря как Горыня под злой шелест глушителя и лязг затвора, укладывает весь магазин в десятисантиметровый торец полена на заводском дворе.
– Оружие это инструмент, дядько Макар.
– Горыня вздохнул, и стал собирать гильзы.
– Человеку все едино, зарубят его топором, застрелят из фузеи, или убьют голыми руками. Убивает не оружие, а человек.
Первый боевой выход в качестве воина Перуновой сотни Горыня совершил в плановом порядке в качестве сменного сопровождения обоза с серебром, добытом в Зауралье. Караван только называвшийся 'серебряным' вёз не только серебро, но и золото, платину и вообще дары Сибири и Дальнего Востока, включая ценные меха и мамонтову кость, добываемую якутами.
Воины Перуновой Сотни из Горска , вели караван до Москвы, а по землям Нижегородской губернии их сопровождала Медведевская сотня, передавая на границе губерний воинам из Владимира. Таким образом, сопровождение было выстроено по всем землям империи от порта Дальний в Желтороссии.
Сопровождение каравана оказалось просто очень долгой прогулкой, так как уже давно повывели дураков, готовых напасть на две сотни воинов и полный десяток боевых ведунов.
Возвращались так же неспешно, прицепив за собой обоз торговцев с телегами и пару карет с путешествующими дворянами.
Купцы и группка молодых дворян, ехали в Нижний на ярмарку, а боярин Лаптев спешил по казённой надобности в Горск.
За длинной дорогой, Савва его просвещал, для чего вообще созданы были Перуновы сотни. По словам тысяцкого в каждом уездном городе стояла своя Сотня насчитывавшая от полусотни до двух сотен воинов, исполнявших в мирное время роль внутренних войск, а в военное - разведки и спецназа. Больше всего воинов было в Москве, где квартировали три Тысячи, общим числом более пяти тысяч человек. А всего по Руси, Перунова войска было больше двадцати тысяч, при численности армии мирного времени в двести пятьдесят тысяч.
Особые Сотни, приписанные к разбойному приказу в основном патрулировали города вместе с городской стражей, и занимались отловом разбойников. Так же воины Особых Сотен были приписаны к Тайному Приказу - контрразведке, и Приказу Посольских дел ведущего дела с другими государствами.
Каждая сотня имела своё название, в основном по родовому тотему князя, или месту где квартировала. Таким образом Медведевская сотня звалась 'Медвежьей', Стародубская - 'Кречетами', Владимирская - 'Рысями' и так далее. Все сотни в случае войны собирались в один или несколько ударных отрядов, на плечи которых ложились самые сложные и особо опасные операции.
Особо отличившиеся воины Медведевской сотни, носили на плаще вышитую серебром оскаленную медвежью голову. Просто отличившиеся - золотую, а остальные воины - медный знак на груди с той же ощеренной пастью.
Горыня как новик , не имел даже медного знака, но это его совсем не печалило. К отличиям в Сотне было лёгкое отношение. Никто не кичился наградами и знаками, и в подразделении поддерживался дух воинского товарищества и взаимопомощи.
Он ехал в передовом дозоре, когда почуял тонкий едва уловимый запах крови. По привычке поднял кулак, призывая товарищей к вниманию, и лишь через секунду подумал, что его могут не понять. К счастью, воины ехавшие рядом мгновенно догадались, что что-то не так, и в руках их появились короткие ружья, с толстыми стволами дававшие на близкой дистанции чудовищное облако рубленой картечи.