Любимчик богов
Шрифт:
Ощущая, как уходит напряжение из тела князь тяжело вздохнул и посмотрел в глаза сыну.
– Хорошо. Делай, как знаешь. Но помни - дом твой будет ждать.
– Встал, и не оглядываясь ушёл, быстрыми шагами словно боясь что его остановят.
Горыня вернулся в казарму, и до вечера лежал в постели, прикидывая варианты развития событий, но в итоге его сморило в тяжёлый и тягучий сон, из которого вынырнул уже утром с гудящей головой и усталостью во всём теле.
Но тренировку никто не отменял. Пришлось собирать организм в кучу, и выходить на пробежку, которой начинался день Перуновой Сотни.
Потом из него вынимал душу в течении трёх часов Кунь Лао, шлифуя навыки снижения численности человечества, и едва волоча ноги Горыня побрёл в мыльню.
Но молодой организм восстанавливается быстро, и уже через час, вымытый и переодетый во всё чистое, Горыня сидел в кабинете младшего письмоводителя княжеской канцелярии, и учился грамоте.
Буквы этого мира лишь напоминали известную ему кириллицу, и даже порядок букв был другим. Зато цифры были арабские, что было весьма удачно. Во всяком случае, письмоводитель проверив навыки счёта у Горыни, больше к этому вопросу не возвращался.
Вечером, когда свирели у Перунова Дома оповестили о зажжении жертвенного огня, он уже стоял у дверей мастерской, с большим свёртком и котомкой в которую сложил всякие деликатесы купленные у лучшего трактирщика в Медведевске. Горыня всегда старался прихватить гостинец для мастера, выказывая тому уважение, и мастер ценил его знаки внимания.
На этот раз Горыня собрался пополнить свой арсенал гранатами, и попробовать сделать нормальную пушку для Дубыни. С заряжанием с казённой части и осколочным снарядом.
Нужная болванка нашлась сразу, а вот сверление такого ствола, да ещё термообработка и всё остальное заняло почти три дня. Затвор он сделал самым простым - продольно-скользящим как у Мосинки, а заряжание вручную.
Для демонстрации он увёз Дубыню далеко за город, где был овраг. Под слегка насмешливым взглядом богатыря распаковал пушку, зарядил, и мысленно помолившись Перуну, нажал спусковой крючок.
Ахнуло так, что в голове потемнело, и опомнился Горыня сидя на заднице, сжимая в руках оружие и очумело мотая головой. Зато в том месте, куда попал снаряд, всё было переломано, и чуть дымилась небольшая воронка.
– А ну-ка.
– Гигант легко взял пушку, и сдвинув затвор назад, посмотрел как вылетает стреляная гильза и вложил новый заряд.
На этот раз Горыня заткнул уши ладонями, и смог увидеть, как снаряд врезается в ствол дерева, и как само дерево превращается в груду щепок.
– Изрядно.
– Дубыня, довольно качнул головой.
– Сам придумал? Не отвечай, знаю что сам. Нет такого оружия ни в Нижнем, ни в Москве. А летит далеко?
– Не пробовал ещё.
– Горыня покачал головой.
– Ты же видишь, как меня унесло. До этого только раз и стрельнул, и то, в тисках зажал механизм. Так чуть не вывернул стол вместе с тисками.
– Царская пищаль.
– Дубыня кивнул.
– Чем поклониться тебе, молодец?
Горыня улыбнулся.
– Придумаю что-нибудь ещё - сделаю. Только вот снарядов к ней маловато.
– Он протянул Дубыне патронташ, где в кармашках торчали ещё семь зарядов.
– Но если девицы из лекарской избы принесут ещё кислоты, то можно будет сделать.
– Принесут.
– Дубыня кивнул, и прихватив оружие за цевьё, пошёл к лошадям.
– А вместо поклонов лучше расскажи, как тут с девицами дело обстоит. А то глаза разбегаются да не понять никак, к кому подойти-то можно. Уж больно под венец идти неохота.
– Кстати, девки тобой уж сильно интересовались. Всё выспрашивали к кому в городе ходишь.
– Интересовались это хорошо, - Горыня усмехнулся. Организм требовал своё, но патриархальность местных нравов несколько пугала.
– И вот куда её вести если что? А коли понесёт?
– Ну вести можешь и к себе в комнату, и у них в лекарском приказе мест хватает. А что понесёт, не беспокойся. Они же все грамотные. Знают, как всё правильно сделать.
– Дубыня хитро усмехнулся.
– Такое учиняют, что разума лишишься. Нет в этом деле лучше их. И сегодня у них праздник.
– Он поднял указательный палец вверх.
– Пойдём-ко заглянем к Трифону, пусть приготовит яств всяких, да напитков, а мы к вечеру подойдём.
Легонько хлопнув коня по шее, Дубыня оглянулся и увидев, что Горыня пристроился рядом, пустил першерона рысью.
– А к городским не ходи. Тама они все про замужество думают. Если что, и князь не поможет. А мало будет травниц, так сведу тебя со швеями Небесного приказа. Там конечно летуны пасутся, но для нас двери не закроют. Тоже с понятием.
В деле изготовления взрывчатки, неожиданно большую помощь оказала травница Анастасия уже имевшая дело с этим процессом. По её словам так делали дорогой огненный припас который шел в снаряды пушек Государевых коронных полков. И пушки те, по её словам были даже казнозарядными, с затвором, и поворотным лафетом.
От Анастасии Горыня узнал и о школах травниц, алхимических училищах, и о развитой сети учебных заведений, готовивших кадры для промышленности и управления. Ну и само собой как-то случилось, что Анастасия сначала осталась ночевать у Горыни в комнате, а после - чаще зазывала его к себе в лекарскую избу, где у неё была большая светлая комната на третьем этаже.
Именно из этой комнаты его и выдернул слуга, сообщив, что его срочно требует к себе князь.
Поцеловав на прощание Анастасию, Горыня быстро собрался и через пять минут уже стучался в кабинет Медведева.
– Заходи, - Князь со странным выражением лица посмотрел на Горыню и отчего-то вздохнув, полез в стол.
– Это твой дружинный знак. Держи, заслужил.
– Князь положил перед Горыней золотой медальон.
– Конечно, положено чтобы ты, как новик поносил медный, но после вот этого...
– Медведев рядом с дружинным знаком положил красиво исполненный орден с изображением сокола.
– Серебряный сокол третьей степени это, если ты не знаешь - личное дворянство. Так что ты теперь дворянин Горыня Сосновский. Носи его, и дружинный знак не снимая, как велит указ государев. Ну и самое главное.
– Князь выложил на стол запечатанный пакет.
– Здесь бумаги для князя Стародубского. Бери пару заводных с конюшни Сотни, и поторопись. Деньги, и подорожную возьмёшь в канцелярии.