Любимчик богов
Шрифт:
К слову сказать, причина приезда графини была весьма далека от отдыха. Многоходовая интрига по соблазнению юной княжны Стародубской вступила в завершающую фазу. Виконт Рошфор, статный красавец и выпускник Ллильской магической школы, был уже 'заряжен' нужной аурой, снабжён деньгами и обложен нужными людьми, так что этой маленькой птичке не вырваться.
Но и свои дела графиня не забывала. План мести который за столом только обрел первые очертания, во время игры в фанты, оформился окончательно, и сказавшись больной, графиня поспешила в выделенную ей комнату, чтобы там, без свидетелей подготовить всё нужное.
Через неделю, когда основная масса гостей начала разъезжаться, а сам князь уехал на охоту, графиня, переодевшись в дорожный костюм, прошла к конюшне, где сама оседлала и вывела Уголька - черного словно смоль ахалтекинца.
Рысью выскочив из распахнутых ворот, она погнала вороного к краю огромного лесного массива, примыкавшего к землям князя, и лишь оказавшись в самой чаще, соскочила с коня, и бросив поводья, пошла пешком. Звериное чутье не подвело её, и к ночи Елена вышла к одной из волчьих лёжек. Повсюду белели разбросанные кости, и над всем стоял стойкий запах псины.
Сняв с плеча сумку, графиня достала большой литровый бутыль из тёмного стекла, и откупорив пробку, стала лить густую словно мёд жидкость на землю рисуя сложный узор. Когда рисунок был закончен, аккуратно вернула пробку на место и спрятала бутылку в сумку. Потом настал черёд других ингредиентов, и в конце, графиня сняла с шеи медальон, опустив его в ямку посреди узора, и замерла, внимательно просчитывая структуру плетения, и проверяя всё ли в порядке. Затем разделась догола, и встав на определённой точке, движением руки активировала плетение.
Линии сразу засветились синеватым цветом, осветив поляну колдовским светом, и в тишине замершего леса сначала едва слышно, а потом все громче и громче стал прорезаться резкий пульсирующий звук, словно сам Соловей - Разбойник вышел из своей могилы. Звук рвал кроны деревьев, и гнул к земле мощные стволы, но на поляне будто застывшей в янтаре не колыхнулась ни единая травинка.
Через минуту, рядом с колдуньей начало сгущаться серебристое облако, из которого на траву легко выскочило четырёхлапое существо похожее на огромную обезьяну, но только с серо-стальной шкурой, длинными когтями и острым рядом игольчатых зубов в пасти.
– Урррхх.
– Существо переваливаясь подошло к ведьме, и неторопливо провело когтем по молочно белому бедру ведьмы оставляя кровавую борозду. Потом опустило голову, длинным языком слизнуло кровь с ноги, и блаженно зажмурившись, стояло какое-то время, покачиваясь словно в трансе, но через минуту, широко раскрыло глаза, и подняло взгляд.
– Уррорхх гррым.
– Ты знаешь что мне нужно. Принеси его сердце.
– Уох уоххх.
– Существо словно захохотало и село, подтянув ноги под себя.
– Уохх.
– Хорошо.
– Колдунья усмехнувшись шагнула вперёд.
– Только быстро, а то я тебя знаю.
– И встала перед упырём на четвереньки, оттопырив зад.
К удивлению Константина инструмент, привезённый с утра мужичком невысокого роста с длинной окладистой бородой, оказался весьма неплохого качества. Топор, лучковая пила, несколько стамесок, и другое, было остро заточено, и аккуратно переложено промасленной тряпицей.
– Эта... инструмент, ну?
– Мужчина размахивая руками показал на короб с железками.
– Топор значить...
– Я знаю, что такое топор.
– Константин кивнул, и подхватил сундук.
– Когда лес привезут?
– Ох... мужичок отшатнулся словно увидел чудовище.
– И вправду Никифор вылечил убогого.
– Ты, это значить. Топором сторожко, острый он. Свояк у меня брился им.
– Зачастил он словно боясь что его остановят.
– И лес товой, ну да, с деляны везут значить. До полудня привезут. А то, эта, тут пара плотников пришлых, значить. Они вроде подряжалися крыльцо резное сладить в доме Перуновом, да видать не сошлись в цене. Так сейчас по дворам ходют ищут работу значить.
– А берут-то дорого?
– Ну, золотушку в день, отдать нужно. Да харч какой нито взять.
– Харч, это интересно.
– Заинтересованный Костя кивнул.
– И где тут харч берут?
– Так знамо где...
– мужичок удивился.
– У Гаврилы Кушки. Вот как пойдёшь по улице, так вон туда, а там, изба с крышей такой, ну сразу видать. Кабак тама. И харч тама.
Пока Костя ездил с говорливым мужичком за едой, пока сговаривался с плотниками, да пока размечали чего нужно сделать, подвезли пять длинных телег с брёвнами. Правда, на каждой уместилось лишь четыре - пять штук, но в итоге получилось немало.
Визит в трактир заодно прояснил и денежную систему государства. Выходило так, что самыми дорогим металлом было серебро. И шла одна полновесная гривна за тысячу золотых рублей. Каждый рубль, в свою очередь, был равен десяти железных гривенникам, а те, десятку медных копеек.
Запас продуктов на несколько дней обошёлся Горыне в пятьдесят копеек, а бутыль ягодного кваса ещё в две копейки, правда, бутылку нужно было отдать обратно.
Первым делом подняли угол дома, и выправили сруб. Потом настал черёд, крошечных слепых окон, которые расширили против прежнего почти в три раза, и снесли старое, развалившееся крыльцо. Затем выкопали новый погреб, а рухнувший сарай и хлев разобрали на дрова, а на этом месте начали делать основание под баню.
Через три дня, когда на стены завели ещё по паре брёвен, поднимая высоту дома, и заново сладили крышу, дом было не узнать. Мужики сделали красивые резные ставни, на окна, и даже изящного конька на крышу крыльца, а местный каменщик, сложил белую печку для бани.
Вся работа обошлась Константину в пятнадцать золотых, что было очень даже немало, но сделанное того стоило. Теперь он мог спать на нормальной кровати, и складывать вещи не в сундук, а в шкаф, который сделал сам, распустив бревно на тонкие доски. Но совершенно неожиданно для него, самым эпичным строением, на которое под разными предлогами прибегала смотреть все село, оказался туалет типа сортир, выстроенный в углу участка. Туалетов в деревне оказывается не знали, и носили своё сокровенное кто куда. Летом в основном на огород, а зимой прямо в хлев.