Любимчик богов
Шрифт:
Сломались они не сразу, но быстро, и со сноровкой опытного палача, Костя погнал допрос.
– Ещё дозорные на тропе есть? Тайный знак, что всё в порядке? Сколько всего разбойников в лагере? Есть ли посторонние?
– И так далее, и несколько кругов подряд, уточняя, и закрепляя информацию.
В итоге зарезав второго разбойника, словно барана, и оставив одного из них в качестве проводника, он быстро двинулся вперёд, идя с бандитом рядом, словно они старые приятели.
– Стой, Бакай.
– Раздалось сверху.
– Кто с тобой?
– Да от Елисея Калиты человек. К атаману.
–
– Я Галаша там оставил, присмотрит, пока я не вернусь.
– Ну, иди.
Горыня наконец разглядел дозорного, с удобством устроившегося в развилке толстой дубовой ветви. Короткий взмах рукой, и разбойник получил нож и ссыпался вниз замерев сломанной куклой.
Бодро ввинтившись между огромных кустов лещины, разбойник так и не отошедший до конца от процедуры ломки, повёл Горыню к лагерю разбойников.
Всего на дороге промышляло около трёх десятков татей, и уже третью неделю они сидели в лагере, зализывая раны после очередной стычки, стоившей им почти десятерых подельников. Караван был не только богатым, но и хорошо защищённым. Даже возницы были опытными воинами, так что вместо обычной десятки охраны бандитов встретил отпор почти трёх десятков воинов, заставивших банду отступить, теряя людей. Так что момент для Горыни был исключительно удачный. Боеспособными оставались лишь двенадцать человек, а остальные имели раны различной тяжести, и представляли куда меньшую опасность.
Дорога к логову проходила в том числе и по проложенному по дну болота мосту. Бакай потянул за неприметную палку, мост бурля грязной жижей всплыл на поверхность, и проводник хлюпая сапогами бодро пошел вперёд.
– Здесь все?
– Спросил Константин, как только они вышли на край поляны в центре большого острова на болоте.
– Там ещё тропка, к бабке Змеихе, но туда никто кроме атамана не ходит.
– Обморочно произнёс Бакай, и поскольку Горыня его больше не держал, мягко осел на траву.
Сориентировались бандиты быстро. Тенькнула тетива арбалета, но Костя уже был в движении.
Метательных ножей он набрал больше двух десятков, и они полетели в лежавших вокруг костра людей, и в тех, кто вскочил, сжимая в руках оружие, и вообще во всё что двигалось.
Кто-то видимо соображал быстрее, чем другие, и от самой большой палатки раздался сначала один выстрел, потом ещё и ещё, пока Горыня, лишившийся всех ножей, кроме стилета, не достал свой револьвер. Два выстрела, и атаман с простреленными плечами упал ничком.
Атаман тоже стрелял неплохо, и несмотря на рывки Горыни из стороны в сторону, сумел зацепить его пробив ногу навылет. Туго затянув рану, полоской ткани, он хромая начал обходить лагерь.
Бросал Костя ножи аккуратно, и среди бандитов нашлось десять живых, что как ему казалось, было вполне достаточно. Перевязав разбойников и крепко связав их, начал обходить землянки и в третьей по счету, среди рванья и тряпья обнаружил совершенно седую женщину, явно находившуюся не в себе. Прижав к груди тряпичный свёрток, она баюкала его словно малыша, что-то невнятно мыча.
Догадываясь, что произошло, Горыня осторожно коснулся её иссохшей руки.
– Поедем домой?
– Домой?
–
– Покормлю Бориску и пойдём.
– Она отогнула рубаху, и стала совать грудь в тряпки продолжая мычать словно пела колыбельную.
Из землянки Константин вышел в таком настроении, что бандиты, будучи даже связанными по рукам и ногам попытались расползтись в стороны, мыча в заткнутые в рот кляпы.
И лишь мысль о том, что смерть разбойников должна послужить благому делу, а не быть его личной местью, остановила Горыню. Обыскивая землянку атамана, он к удивлению обнаружил кучи почти сгнившего тряпья, и несколько крепких сундучков в которых, судя по весу, были монеты. Золото или даже серебро. Кроме этого, он нашёл огромное количество оружия и пару револьверов замечательной выделки, похожих на американских Миротворцев . Револьверы были украшены искусной инкрустацией, а щёчки на рукоятях были сделаны из перламутра. Кроме того, нашлось больше трёх сотен патронов, что само по себе было немалой ценностью, так как снаряжённый патрон стоил гривенник за штуку.
От обыска его отвлекло внезапно проснувшееся чувство опасности, и быстро снарядив оба револьвера и сунув в карман горсть патронов, выскочил наружу.
Сначала ничего не заметил, но проследив по взглядам разбойников направление, увидел как по воде, словно скользя по поверхности, идёт женщина, замотанная в чёрные одежды.
Справедливо полагая, что ничего хорошего от колдуньи ждать не приходится, открыл огонь сначала из одного револьвера, а когда закончились патроны, из другого, замечая, как колышется ткань от попадания пуль. Калибр у револьверов был вполне приличный - примерно двенадцать миллиметров, так что колдунье приходилось несладко. Тем не менее понимая, что уже не успевает перезарядить оружие, Константин подхватил тяжеленное ружьё с колесцовым замком за цевьё, и понёсся навстречу собираясь использовать его как дубину.
Но двигаясь вперёд, он начал замедляться и с каждым шагом ему становилось всё тяжелее, пока он почти не остановился, словно продавливая ставший тугим и вязким воздух.
Уже не надеясь достать колдунью сверху, а хотя бы пробить стволом, начал толкать ружьё вперёд, прикладывая все силы.
Противостояние для колдуньи тоже было непростым, и по её иссохшему лицу стекали ручейки пота, оставляя светлые дорожки.
Проталкивая ружьё, рука Горыни легла на курок, и лишь для очистки совести он нажал спусковой крючок.
Выстрел крупной картечи с расстояния в пару метров начисто снес правую руку колдунье вместе с плечом, и та каркнув словно ворон, завалилась набок, фонтанируя чёрной кровью.
Ружьё было двуствольным и спотыкаясь от перенапряжения, Константин вскинул ружьё и почти в упор превратил грудину в одну сплошную кашу.
Сидя возле остывающего трупа, Горыня первым делом перезарядил оба револьвера, перевязал нормально рану на ноге а потом, поднял бандита захваченного первым, и заставил его запрягать две телеги, а после носить связанных разбойников укладывая их словно дрова. Седую женщину усадили на другую повозку, там, где везли награбленное бандитами богатство.