Любимцы фортуны
Шрифт:
Что нашла в нем красивая, умная и внимательная Клэр? Чем он привлек ее к себе? И сможет ли удержать рядом с собой надолго? Единственным способом сделать это Пит считал брак, а потому не медлил с принятием решения.
После свадьбы все стало странным образом меняться. Пит перестал испытывать благодарность за искреннюю любовь жены, почти позабыв о ней, так как все его эмоциональные силы уходили на противостояние властному отцу. Вины Клэр в том не было, она оказалась бессильна изменить ход событий. Пит чувствовал ее растущее разочарование и боль, проклинал себя за невнимательность и грубость,
Но теперь, когда все так внезапно изменилось к лучшему, Пит пообещал себе стать более чутким и заботливым супругом для Клэр. Глядя на жену, раскинувшуюся подле него, обнаженную, соблазнительную и трогательную одновременно, он почувствовал, что счастлив, как никогда. Пит хотел искупить свою бесчувственность, доказать, что достоин быть рядом с любимой. Ее неожиданная беременность, а также подоспевший контракт со студией «Петерсон» немного примирили его с неизбежностью жизни рядом с Дьюком Макмаоном. Отныне он становился не просто сыном известного отца, но и начинающим продюсером. Жизнь постепенно налаживалась.
— Пит, милый, — прошептала Клэр, когда он коснулся ее волос, — я так счастлива! Мне очень повезло, что у меня есть ты, что у нас будет долгожданный ребенок. Скажи, ты не хотел бы переехать в Италию? Мы могли бы остаться здесь и никогда не возвращаться в Америку.
У Пита сжалось сердце. Жена так быстро простила его холодность, позабыла о годах непонимания, о боли, которую он причинял ей день за днем, срываясь на крик или обходя ее, словно зачумленную. Хватило одной недели, чтобы стереть воспоминания обо всем этом. i
— Я знаю, что тебе здесь нравится. — Он осторожно погладил ее живот и вздохнул. — В этом месте есть что-то волшебное, правда?
— О да! — с энтузиазмом откликнулась Клэр. Ее глаза сияли. — Мне так хорошо в Сиене. А какой здесь великолепный собор, а старинные улочки, площади! Помнишь фрески в той церквушке через дорогу? Я никогда не видела такой красоты! Мне всегда хотелось побывать в Сиене, но она оказалась еще лучше, чем я представляла. — Клэр покраснела. — Прости, я увлеклась. Но ведь и ты в восторге, не так ли?
— Разумеется, — кивнул Питер.
На самом деле он ни черта не понимал во фресках, а узкие улицы города раздражали его облупленными фасадами зданий. Ему просто нравилось смотреть на Клэр, когда она гуляла по Сиене, нравился блеск в ее глазах, губы, складывающиеся буковкой «О» от восхищения.
— Но боюсь, милая, нам все-таки придется вернуться в Америку, — осторожно добавил Пит.
Клэр вздохнула и прижалась к нему. Она и не подумала бы возражать. Несколько дней в Италии, беременность, которая так сблизила ее с мужем, — для счастья ей хватало и этого. Единственное, чего она опасалась, — это возвращения в семейное гнездо Макмаонов. Ей казалось, что в мрачной, нездоровой атмосфере Хэнкок-Парка Пит может снова превратиться в издерганного, раздраженного человека, и такая перспектива по-настоящему пугала.
Словно прочитав ее мысли, Питер притянул жену к себе.
— Обещаю, милая, тебе нечего опасаться. — У него был мягкий, баюкающий голос, и Клэр невольно улыбнулась, глядя на мужа. В ее глазах он прочел безоговорочное доверие и надежду. — Отныне наша жизнь станет другой. И никто не помешает нам быть счастливыми.
Седьмого декабря 1981 года у Клэр родилась дочь. Сиена Макмаон с истошными криками появилась на свет на шесть дней позже срока. Эти крики и привычка опаздывать стали впоследствии ее фирменными знаками.
— Она такая… бодренькая. — Таким был вердикт Питера, когда ему вручили белый сверток с розовой лентой, из которого торчала головка ребенка, сморщенная и малиновая, словно испорченная слива. Малышка надрывалась от рева. — А чего она так заливается? Гляди, с каким бешенством кусает одеялко!
— С бешенством? — вяло рассмеялась Клэр. — Вся в отца, значит. Ты же понимаешь, что у малышки выдался трудный день. Для ребенка роды всегда травматичны.
— Да, я тоже это слышал. — Пит с нежностью взглянул на жену. — Ты не представляешь, как я нервничал. За эти три часа я выкурил две пачки!
Клэр с улыбкой покачала головой, поправила свое одеяло и протянула руки за малышкой:
— Давай ее мне.
Питер с преувеличенной бережностью протянул жене сверток, хотя на лице отразилось явное облегчение. Клэр ослабила ворот ночной рубашки, достала одну грудь и приложила к ней ребенка. Пит с гордостью взирал на это зрелище. Едва уткнувшись в теплое материнское тело, малютка мгновенно перестала плакать и жадно зачмокала. Это было так умилительно и забавно, что Питер едва не прослезился.
Чмоканье длилось не дольше минуты. Голова Сиены, насытившейся молоком, отвалилась в сторону, крохотные глазки закрылись.
— Интересно, она все будет делать с такой молниеносной скоростью? — спросил Пит. — Нет, как она чавкала! Словно неделю не ела.
Они с Клэр засмеялись, разглядывая девочку. Обоим не верилось, что это они породили столь крохотное создание. Клэр осторожно развернула ребенка и положила рядом с собой. Даже во сне Сиена сжимала кулачки, словно готовилась к предстоящим битвам.
Девочка росла совсем не такой симпатичной, как сын Каролин. Хотя у нее был тот же цвет волос и глаз, что у Хантера, но если мальчик был смуглым, то Сиена скорее напоминала фарфоровую статуэтку с тонкой, прозрачной и очень чистой кожей. Все называли ее «хорошенькой» за ямочки на щеках и подбородке, пухлые губки бантиком были капризно изогнуты, густые кудри обрамляли личико, превращая Сиену в куколку.
Но если Хантер и Сиена были схожи внешне, то характеры их разительно отличались. Сиена вела себя капризно и нахально, считая, что весь мир должен лежать у ее ног, требовала внимания и могла довести до белого каления даже самого терпеливого человека. Если Сиена не получала желаемого, всем домочадцам приходилось зажимать уши от ее дикого крика, независимо от того, в какой части Хэнкок-Парка они находились. Две няньки Макмаонов, Лейла и Сюзанна, частенько вспоминали, какой спокойной была их жизнь, когда они приглядывали за маленьким Хантером.