Любимые не умирают
Шрифт:
— Не сказал отчего это она? — выскочила Евдокия во двор и побежала в контору к телефону.
— Коля! Ты звонил?
— Мамка, скорей приедь! Мои помирают, оба! Димка горит от температуры, Катька еле дышит. Умоляю!
— Вызывай неотложку, не медли. Я еду! — вернулась домой бегом и, наспех одевшись, помчалась к автобусу, прихватив с собою чемодан с инструментом и лекарства. На ходу бросила Феде:
— Ты уж присмотри здесь за всем!
—...Мамка! В «скорую» час назад позвонил, их до сих пор нет! — пожаловался испуганный Колька. Евдокия мыла руки, слушала сына:
— Я сам
Евдокия вошла в спальню. Димка лежал в кровати, сбросив с себя одеяло. Весь мокрый, потный, он тихо стонал. Катька бледная прижалась спиной к стене, губы бабы пересохли, посинели.
Евдокия, едва осмотрев, поняла, в чем дело. У Катьки выкидыш. Она, как призналась, не знала, что беременна. Сорвалась на работе. В конце смены почувствовала себя плохо. Ее отпустили домой. Пока забрала сына из яслей, боль стала невыносимой. Еле дошла до дома. Сил уже ни на что не хватило. Почувствовала, как из нее хлещет кровь. Увидела, что и Димке плохо. Он по пути домой плакал. Замерила температуру — сорок...
— Колька, давай сюда! — развела марганцовку, достала угольные таблетки, взялась за внука, промыла кишечник, сделала клизму, положила внука в кроватку. Тот начал успокаиваться, а Евдокия уже сделала невестке кровоостанавливающий укол и пропальцевала живот. Качала головой, лоб женщины покрыла испарина.
— Послушай, Катя, беременность уже немалая. Сохранить ребенка не получится. Плодный пузырь порван, значит, воды отошли. Нужна стимуляция. Чтоб скорее вышел плод. Иначе неведомо, сколько мучиться будешь.
— А сохранить ребенка можно? — едва слышно спросила баба.
— Я бы с радостью! Но без плодного пузыря он не жилец! — сделала стимулирующий укол и увидели, как Колька ввел в квартиру врачей.
— Вот так жди вас! Почти два часа ехали на вылов! За это время и невестка, и внук умереть могли!
— Мы не понимаем, зачем нас вызвали, если вы здесь? Что нам тут делать? — узнала Петровну недавняя выпускница мединститута и фельдшер из поликлиники.
Пока они осмотрели Димку, согласившись с Евдокией, что мальчонка отравился в яслях чем-то недоброкачественным, за спиной у них пронзительно закричала Катька. У нее вышел плод. С болями и муками освободилась женщина от неожиданного дитя.
— Девочка была, внучка! Эх-х, Катька, как же не сберегла человечка? — сорвался запоздалый упрек. Заметила, как посерело лицо сына, стоявшего у стены возле кроватки Димки.
— Не знала, даже не почувствовала, да и не прислушивалась к себе. Все бабы на работе говорят, пока кормишь грудью, не забеременеешь,— ответила невестка.
— Как видишь, у всех по-разному!
— Ну, ладно, мы пойдем! Вы и без нас справитесь! — заторопились к двери медики с «неотложки».
Смотрите, коллеги, не опаздывайте на вызовы! В случае беды вас тоже не пощадят, помните О том!—сказала Евдокия.
А нам терять нечего! С такою зарплатой скоро некому станет выезжать на вызов. В поликлинике уже сейчас некому вести приемы и обслуживать больных. Мы за свою работу не держимся! — вышли в дверь, смеясь.
Да! Мало платят. Государство
— Вот вас и выкинули! Не посчитались с опытом и убеждениями. А мы не хотим гнуть шею на халяву. Так кто из нас прав? — закрыли за собою дверь медики и с хохотом опустились во двор.
Евдокия как-то сразу поникла. Она не видела отъехавшей «неотложки», но чувствовала, как осуждают и смеются над нею молодые медики.
— Вот тебе и коллеги! Вроде одно дело у нас, а отношение разное! Покажи им деньги, будут спасать человека, если опыта и ума хватит. А не будет денег, умирающего перешагнут спокойно. Может и не все, но вот эти точно! И ночью станут спать спокойно. Их сердце не заболит, не потревожит покой. Все потому, что меж нами давно пролегла пропасть. Над нею лишь прежняя вывеска осталась. Только вот люди другие, иное поколение! — думает Петровна, глядя на Димку:
— Кем же ты будешь, малыш? — улыбается внуку Евдокия. Тот, кряхтя, грызет игрушку. Скоро у него появятся зубы. Женщина замеряет температуру, она резко пошла на спад. Евдокия положила Катьке на живот пузырь со льдом.
— А если б знала о беременности моей, что посоветовала б: рожать иль сделать аборт? — спросила невестка.
Петровна присела на край кровати, глянула в глаза женщине:
— Знаешь, я никогда не делала абортов, только роды принимала. А тебе подавно запретила бы губить душу В семье на целого человека стало бы больше! Кто от такого отказался б? Нас и так очень мало. А детей, сама понимаешь, надо рожать и растить пока молоды. С годами силы убывают и можно опоздать. Да и с родами меньше проблем у молодых. И дети рождаются крепкими,— глянула на Димку, тот, отбросив игрушку, засыпал.
— Спасибо вам,— услышала Евдокия тихое, как шелест листьев. Катька благодарно смотрела на
свекровь:
— О чем ты? Женщина приходит на свет, чтобы рожать детей. Убивать их не имеет права. Это не по-человечьи губить жизнь, подаренную Богом. Сколько б ни родила, всех вырастим и поставим на ноги. Какие они будут? Все наши.
— Я думала, вы ненавидите меня...
— Ты это одно, дети совсем другое. Они нас роднят. А потому, выброси из головы лишнее. Меня поймешь, когда Димка подрастет. Сейчас еще рано, нет тех забот. Но они придут, ни одну мать не минут. Ведь каждой мечтается, чтобы ее ребенок был всегда счастлив. Ради этого живем. Разве не так?
— А Димушка уже говорить начал. Отца папой назвал, а потом подумал, показал на меня пальчиком и сказал: «Мама». На горшок уже просится. Садится перед телевизором и смотрит мультики. Какие не нравятся, просит выключить,— хвалилась Катька.
— Чуть подрастет малыш, заберу его к себе в деревню. Там он ничем не отравится. Все свежее будет есть,— пообещала Петровна уверенно.
— А я думаю, что это зубы его достали.
— Нет, Катя, его рвало. А значит, зубы ни при чем! Хотя они очень нужны мужикам! Ну, как без них жить. Ведь с ними и характер проявляется, терпеливый и настырный, а значит, весь в нашу породу выpастет, ни в чем не уступит ни мне, ни отцу! Всех перещеголяет! Расти малыш счастливым! — улыбается Петровна внуку.