Любить немодно

Филон Елена

– Все мужики – козлы, Крис, – вдруг решает просветить меня мама, и я не сразу понимаю, к чему вообще это заявление. – Вот вообще не вижу смысла напиваться до обморочного состояния из-за того, с кем вы даже не смотритесь вместе. Серьёзно, Крииис! Кайл и ты?.. Пф, да это смешно!

– Тридцатисемилетняя тётка, говорящая как Барби, – вот что смешно.

– Что-о?

– Что-о? – повторяю её же тоном.

Вдыхает, поджимая губы:

– Ладно, если бы это был кто-то вроде Эштона Катчера, – мечтательно смотрит вверх. – Хотя, нет. Он слишком стар для тебя. Как насчёт Логана Лермана? Он красавчик.

Так.

Стоп.

А что вообще происходит?

Отлипаю от подушки и резко придаю позвоночнику вертикальное положение.

– Ты копалась в моём телефоне?! – со всем возмущением и тут же за голову хватаюсь. – Чёрт… Болит…

– Я принесу аспирин.

– Стоять! – тыкаю в сторону мамы пальцем, и та замирает, не успев и шага сделать. Смотрит на меня, будто в лёгком замешательстве прибывает! Будто копаться в телефоне дочери – абсолютно нормальное занятие!

Нет, ну в обычных семьях это может и считается нормальным: читать сообщения в мобильных своих детей, проверять контакты в поисках надписи «Дилер» и копаться в фотоальбомах, ища порнографию! Но у нас с мамой это просто неприемлемо!

– Мне собираться надо, Крис, – умоляюще глядит. – В салоне красоты за углом открыта вакансия визажиста, так что…

– Ты копалась в моём телефоне! – рычу обвинительно и вскакиваю на ноги. – Зачем ты копалась в моём телефоне?!

– Я не делала этого! Я вообще твой телефон в глаза не видела!

– Тогда откуда знаешь, что Кайл меня бросил?!

– Тот парень сказал!

– Что?! Кто?!

– Прекрати на меня кричать! Крииис! Мне неприятно!

Замолкаю на несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями, крепко зажмуриваюсь и массирую подушечками пальцев виски.

И тут…

– Damn!!!

– Ах! Кристина?! – мама хватается за сердце, пытаясь играть в строгую родительницу. – Что я говорила тебе по поводу ругательств?!

– Чёрт… Чёрт! Чёрт! – запускаю пальцы в волосы и нарезаю круги по комнате. – Этот придурок! Этот фрик! Этот выскочка! Это он копался в моём телефоне! ВОТ КОБЕЛИНА!

Хотя… Как он смог его разблокировать?..

– Кристина!!!

– Да что?!

– С чего ты взяла, что Митя кобелина? – озадачено.

– Что? – во все глаза смотрю на маму. – Митя? О… Митя, значит? Только не говори, что ты с этим козлом подружиться успела!

Мама принимается нарезать круги следом за мной, скрипя старым паркетом:

– Он тебя на руках домой принёс! – лепечет в спину. – Сказал, что понятия не имеет, где ты так напилась, но если бы ты была совершеннолетней, он бы не стал напрягаться и просто выставил бы тебя за дверь кафе, в которое ты для чего-то явилась поскандалить.

Останавливаюсь у кровати, резко опускаюсь на матрас и прячу лицо в ладонях.

Чёрт… я вчера отключилась. Прямо там – в «Клевере»! Прямо на глазах у…

– Неееет… Вот я идиотка! Идиотка какая! – от стыдобы хочется саму себя придушить.

И кстати, почему болит копчик?

– Митя сказал то же самое, – тактично замечает мама, и я стреляю в неё гневным взглядом.

– Так может ты ему ещё и чайку выпить предложила?

– Я предлагала, но он отказался. Такой стесняшка.

Кажется, меня сейчас вырвет.

– Была бы я лет на пять моложе…

– Умоляю, не продолжай.

– … я бы…

– Хватит! – смотрю на маму с укором. – Мы сейчас реально этого гоблина обсуждаем?

– Гоблина? – хмурится. – Митя очень даже симпатичный парень. Никакого сходства с гоблином я не заметила.

«Отпусти меня, придурок… – завывала я вчера пьяным голосом, пока этот «симпатичный парень», взвалив меня на плечо, куда-то тащил. – Отпустиии… я на тебя в полицию заявлю… за растление малолетних»!

Боже… что я несла?..

– Убейте меня…

– Что? – не понимает мама. – Ах, да! Кстати, я представилась твоей сестрой, – и как дурочка улыбается, – объяснишь потом, как до этого «Клевера» добраться. Хочу ещё раз твоего спасителя поблагодарить.

– Только через мой труп! – Распахиваю шкаф, так что дверь едва с петель не слетает, хватаю полотенце и шагаю в ванную.

Горячая вода не помогает справиться ни с похмельем, ни с лихорадочными мыслями, разрывающими голову.

Холодная вода тоже.

Блин!

Хватаю банку с шампунем и почему-то разговариваю с ней, как с лучшим другом:

– А, впрочем, чего это я переживаю?.. Ну напилась я, ну притащил он меня домой. Ну познакомился с моей чокнутой мамашей… точнее с сестрой, и всё! Всё! Больше и ноги моей в том баре не будет, следовательно, и рожу выскочки мне больше не увидеть. Так что и думать тут не о чем… Я ведь права? – Киваю себе банкой с шампунем и довольно улыбаюсь. – Вот и отлично!

***

Ничего не отлично.

В десять часов утра, сидя за последней партой на уроке истории, всё, о чём я могла думать, так это о том, чтобы этот день поскорее закончился. А также о том, что мозг, оказывается, удивительным образом способен превращаться в липкую жвачку.

Аспирин не помог справиться ни с похмельем, ни с дурными мыслями, что выдавала, будто топором надвое расколотая голова. А после встречи с Раисой Павловной, которая будто намеренно поджидала меня у школьного крыльца, уперев руки в бока и топая каблуком туфли с буратиньим носом, так и вовсе жить перехотелось. Минут пятнадцать вливала мне в уши об установленных в школе правилах, о манерах поведения, и… ну и о том, что от семнадцатилетней школьницы не должно нести перегаром. С последним я даже искренне согласилась! Но что я могла поделать? Женский кодекс нельзя нарушать!

В общем, не успела дочь пойти в новую школу, а мамашу уже на ковёр к директору вызывают. Словно у моей мамы других дел нет! Она всё ещё в трауре по своей безлимитной кредитной карточке, какой нафиг вызов к директору? Но не объяснять же это Раисе Павловне. Собственно, как и то, что чёрный «бабулин» лифчик пятого размера, не особо эффектно смотрится под белой полупрозрачной блузкой.

И это я ещё вульгарно одеваюсь?.. Фу. Стыд и срам какой!

А ещё вот это бесит:

– Эй, слыхали? Нашу американскую принцесску вчера принц бросил!