Люблю секретных агентов

Волкова Ирина Борисовна

– Я? Боюсь? – возмутился пилот. – Да я свою "сесну" на носовом платке могу посадить!

– Ну так сажайте! – рявкнула подруга.

– Ни в коем случае! – возразил Бобчик.

Очередной приступ тошноты заставил его снова зарыться лицом в пакет, так что никто не обратил внимания на его протесты.

– О каком ещё Марселе она говорила? – инквизиторски посмотрел на меня Луис. – Уж не о Марселе ли Морли?

– О нём, – кивнула я.

– Так это Марсель порекомендовал вам этого пилота?

– Да. А что?

– Но почему

ты мне раньше ничего не сказала?

Колумбиец выглядел так, словно хотел выбросить меня за борт самолёта.

– Потому что ты тоже мне ничего толком не объясняешь, – пожала плечами я. – Вот и я делаю то же самое. Око за око, зуб за зуб.

"Сесна" клюнула носом вниз и резко пошла на снижение. В усилившемся шуме моторов было трудно расслышать друг друга.

– Когда-нибудь я убью тебя, – покачал головой Луис.

– Моя бывшая преподавательница испанского языка тоже мечтает об этом, – уныло сказала я.

Из-под колёс самолёта брызнули камешки. "Сесна" отчаянно завибрировала, скрежеща всеми деталями своего механизма. Я подумала, что ещё немного – и она развалится, хорошо хоть на земле, а не в небе.

Но самолётик не развалился. Ещё немного поскрипев и подрожав, он ухитрился затормозить и, в конце концов, остановился.

После бьющего в лицо во время полёта холодного ветра мне показалось, что воздух над плоскогорьем был раскалён, как в парилке. Покрывающий песчанистую землю чёрно-бурый камень активно поглощал тепло, и над плато, слегка подрагивая, висела бесцветная знойная дымка.

– А где рисунки? Где хвост обезьяны? – воскликнула Адела, бодро спрыгивая к колеса шасси. – Здесь же ничего не видно!

Луис подхватил шатающегося от слабости Бобчика, бережно усадил его на землю и протянул руку, помогая мне выбраться.

– Хвост обезьяны там, – указал направление Педро. – Видите этот песчаный смерч?

Метрах в трёхстах от нас уходил в небо тонкий полупрозрачный столб завивающегося спиралью воздуха.

– Иногда этих смерчей бывает два, три или даже пять, – добавил пилот. – Индейцы считают центр хвоста обезьяны магическим местом, потому что именно в нём почти всегда танцуют песчаные смерчи. По рисунку их танца жрецы истолковывают волю богов.

– Скорее, идёмте к хвосту обезьяны! – нетерпеливо воскликнула Адела.

– Вы идите, а я лучше здесь посижу, – слабым голосом сказал Бобчик. – Что-то меня мутит.

– Лучше тебе пойти с нами, – посоветовал Луис. – Если ты будешь двигаться, тошнота пройдёт гораздо быстрее. Я помогу тебе.

Подхватив Бобчика за руку, он помог ему подняться, и мы медленно поплелись за сильно опередившей нас Аделой.

Почва сменила цвет с тёмно-бурого на буровато-серый. Это означало, что мы вступили на линию рисунка. Ширина этой линии была чуть больше метра.

Я наклонилась и потрогала землю. Тёмная песчанистая почва плоскогорья была засыпана светлым щебнем. Колотые камни за долгие века успели "спечься"

с песком. Идти по ним было удобно. Ноги совершенно не увязали, и всё было бы хорошо, если бы не ветер, упрямо мечущий в глаза мелкую песчаную пыль.

– Кстати, вы не знаете, чего ради Аделе приспичило посадить здесь самолёт, а потом, как ненормальной, нестись в центр спирали обезьяньего хвоста? – поинтересовался Луис.

– Как? Разве ты не в курсе? – страдальчески скривился Бобчик. – Какая-то старая индианка нагадала ей, что в этом месте моя драгоценная вертихвостка встретит своего прекрасного принца.

– Ты это серьёзно?

– Вполне, – кивнул Бобчик. – Странно, что Ирина тебе об этом не рассказала.

– Мне тоже это кажется странным, – колумбиец подозрительно покосился на меня. – Так что за прекрасный принц будет ждать там Аделу?

– Дева Солнца, гадающая на семенах киноаи внутренностях пресноводной черепахи предсказала Аделе, что среди песчаного смерча на хвосте обезьяны она встретит молодого и прекрасного индейского воина. Этот воин страстно влюбится в неё и отведёт Аделу к центру земли, где спрятано золото Атауальпы, – объяснила я.

– Это ещё что за бред? – удивился Луис. – Как Адела вообще попала к этой гадалке?

– Её отвёз к ней Марсель.

– Что? Снова Марсель Морли?

– Какой ещё Марсель? – неожиданно вмешался в разговор Бобчик. – Уж не тот ли икряной король с острова Бали?

– А разве Адела тебе не сказала? – я сделала невинные глаза.

Бобчик остановился и схватив меня за руку, резко развернул меня лицом к себе.

– Теперь я всё понял, – с яростью произнёс он. – На Бали Адела стала любовницей этого типа, они договорились встретиться в Лиме, а историю про золото Атауальпы она просто придумала для того, чтобы заставить нас поехать в Перу!

Бобчик был так зол, что я даже испугалась.

– Кланусь, ты ошибаешься! Если бы Адела действительно собиралась встретиться здесь с любовником, она наверняка полетела бы в Перу одна и посылала бы тебе оттуда открытки с видами Кордильер. Но ведь это Адела настаивала, чтобы мы поехали втроём. Она даже не представляла, что встретит Марселя в казино "Шератон Лима отеля".

– Если бы речь шла о тебе, или о любой другой относительно нормальной женщине, я счёл бы твои аргументы вполне логичными, – упрямо сказал Бобчик. – Но, к сожалению, Адела ненормальная.

– Женщины вообще ненормальные, – поддержал его Луис. – Вопрос только в том, насколько.

Он выглядел почти таким же злым, как и Бобчик.

– Почему ты мне ничего не рассказала о Марселе Морли? – спросил колумбиец.

– Ты уже задавал мне этот вопрос в самолёте, – напомнила я.

– Так ты знаешь этого типа? – удивлённо посмотрел на Луиса Бобчик.

– Эй! Что вы там застряли? – послышался голос Аделы.

– Адела! Иди сюда! – хором крикнули мы.