Любомир и Айи
Шрифт:
– А как ты попадешь в его квартиру? – с сарказмом спросил Игнатий Леопольдович. – У тебя есть ключи? Не говоря уже о такой мелочи, как домашний адрес. Ведь ты же не нашел паспорта с пропиской, насколько я понимаю.
Кирилл виновато понурился. Наконец-то до него дошло, что он поступил глупо и хвалить его не будут. Вдруг он оживился. Ему в голову пришла новая идея, которая показалась хорошей.
– Так, может, мне сходить и принести его сюда? – предложил Кирилл. – Вдруг он еще не очухался и лежит в подворотне. Вы бы расспросили его и все узнали. Для меня это пара пустяков.
Игнатий Леопольдович с сожалением посмотрел на него, но ничего не ответил.
– Иди к Изольде и пусть она напоит тебя чаем, – сказал он бесстрастно. – Только клади сахара больше в чашку. Врачи говорят, сахар улучшает работу мозга. А я пока подумаю. Будем надеяться, что партия еще не проиграна.
– А, может быть, с Самуилом Аароновичем посоветуетесь? – спросил простодушный здоровяк. – Ведь говорят, что одна голова хорошо, а две лучше.
– Этот старый голубок предпочитает вести дела честно, ты же знаешь, – ответил Игнатий Леопольдович. – Но при таком подходе в наше время много не заработаешь. Ты же хочешь квартиру, машину, поездки за границу, красивую жизнь?
– А кто не хочет, – пожал плечами Кирилл.
– Тогда забудь про Самуила Аароновича и держись меня. И у тебя будет хлеб с маслом и даже с икрой.
– Не люблю я эти рыбьи яйца, – поморщился Кирилл. – Сытости никакой, одна горечь на языке.
Но Игнатий Леопольдович уже не слушал его. Он в задумчивой рассеянности поглаживал пальцами золотые монеты, и взгляд у него был затуманен, не позволяя никому увидеть, что происходит в его душе. Когда Кирилл ушел, он достал из потайного сейфа, скрытого в стене комнаты, небольшую записную книжку. В нее были внесены клиенты ломбарда, которые в силу тех или иных причин зависели от Игнатия Леопольдовича. Он нашел одну из фамилий, напротив которой стояла приписка «частное сыскное агентство», и был указан номер мобильного телефона. Игнатий Леопольдович набрал этот номер.
Игорь почувствовал, как к его лицу прикоснулась ладонь. Она была нежная и теплая, как у мамы в детстве. Так она будила его по утрам…
Но детство уже давно миновало, и мама умерла несколько лет назад. Эта мысль заставила его вздрогнуть. «И почему я лежу на земле?» – подумал он, ощутив под рукой асфальт. Спине было зябко и жестко.
Он открыл глаза. И увидел водопад длинных волос, нависших над ним. Волосы были удивительные – вперемежку золотистые и черные. Подобных он еще никогда не встречал. Под солнцем они должны были переливаться, как радуга – только не семицветная, а… Игорь затруднился с определением. Сказать: золотисто-черная радуга – казалось неправильным. Такой радуги в природе быть не может. Если только женщина, имеющая такие необыкновенные волосы, реальна, а не чудится ему. Тогда все возможно.
– Как вы себя чувствуете?
Голос ему тоже понравился. Он был чуть хрипловат, но так же нежен, как ладонь. И в нем звучала обеспокоенность. Определенно, женщина не привиделась ему. У призраков, являющихся во сне или даже наяву, не бывает хрипловатых голосов. Они идеальны и не подвержены простуде.
– Вы меня спрашиваете? – произнес он, пытаясь поднять руку и отвести от своего лица волосы, чтобы увидеть их хозяйку.
– А кого же еще? – удивилась женщина. – Кроме вас и меня здесь никого нет. И это вы лежали на земле без сознания. Так что и отвечать придется вам.
Она подняла голову, ранее склоненную над ним, и теперь он увидел ее лицо. Оно понравилось Игорю, как и все остальное до этого. У женщины были не совсем правильные черты лица, чуть нарушающий классические пропорции нос, немного впалые щеки, глаза слегка навыкате – а все вместе складывалось в картину, которой было трудно не восхищаться, настолько она казалась прекрасной. Во всяком случае, такое впечатление ее внешность произвела на Игоря. Женщине было лет двадцать пять или чуть больше.
– Я чувствую себя неопределенно, – признался он. – Думаю, что более точно смогу ответить, когда встану. – И он задал вопрос, который интересовал его изначально: – А почему я лежу на земле?
– Я вас так нашла, – ответила женщина. – Что с вами случилось?
Игорь попытался вспомнить. Он шел по людному проспекту, затем свернул в переулок, сокращающий путь к дому, и здесь, кажется, споткнулся и упал, не сумев удержаться на ногах. Наверное, ударился головой об асфальт и потерял сознание.
– Посмотрите, у меня есть шишка на голове? – попросил он.
Ее руки мягко пробежали по его голове. Ему было приятно. Вдруг он почувствовал боль и застонал. Она тоже тихо вскрикнула, но скорее от неожиданности.
– Кажется, на затылке какая-то припухлость, – сказала она. – И вам стало больно, когда я к ней прикоснулась.
– Значит, я споткнулся, упал и ударился головой, после чего потерял сознание, – высказал Игорь укороченную версию того, что с ним могло произойти.
– Значит, у вас сотрясение мозга. Вам нужно в травмпункт.
Ее тон был непреклонен. Но как Игорю ни хотелось покориться, он все-таки возразил.
– Я живу неподалеку. Чем тащиться за тридевять земель в больницу, где придется дожидаться невесть сколько в длинной очереди страждущих, мне лучше дойти до дома. Я прилягу на диван, немного полежу, а там будет видно.
– Вы чувствуете тошноту? Голова кружится? – спросила женщина.
– Нет и нет, – ответил он. – И мысли не путаются. Так что, может быть, у меня и нет никакого сотрясения мозга.
– Может быть, и нет, – не стала спорить она. – Но я все равно провожу вас до дома. Я вас нашла и теперь за вас в ответе.
– Нет необходимости, – сказал он из вежливости.
Но неожиданно женщина не стала настаивать. Ее глаза встретились с глазами Игоря, и она смутилась.
– Как скажете, – произнесла она. – Но подняться-то я вам могу помочь?
Теперь смущение почувствовал Игорь. Ему показалось, что его мужская гордость пострадает, если он примет ее помощь.
– Это совсем ни к чему, – сказал он. И, сделав усилие, встал с земли. Его слегка качнуло, но на этот раз он удержал равновесие и остался на ногах. – Вот видите!
– Теперь за вас спокойна, – сказала женщина. – Прощайте.
И она ушла, даже не оглянувшись. Только когда она скрылась из вида, Игорь сообразил, что он наделал.
– Наверное, у меня действительно сотрясение мозга, – грустно сказал он себе. – Это единственное оправдание моей глупости.