Любомир и Айи
Шрифт:
– Мне пора, Илья Артурович, – сказал Игорь. Он не знал, что ответить старику, мог только посочувствовать. Но почему-то даже этого ему не хотелось делать. – Я зайду завтра, и мы обо всем поговорим.
– Заходите, Игорь, – кивнул старый букинист. – Я буду вас ждать.
Игорь вышел. Звякнул бронзовый колокольчик. Илья Артурович медленными, шаркающими шагами направился к внуку.
– Ты понимаешь, Артур, что ты меня позоришь? – спросил он печально.
– Молчи, дед, – отмахнулся тот, не глядя на него. Все его внимание было сосредоточено на монете. – Ничего ты не понимаешь! Я сделал нас богатыми.
– Ты сделал меня несчастным, – тихо сказал Илья Артурович. – Я и подумать не мог, что мой внук…
Но Артур не слушал его. Он в лихорадочном возбуждении ходил по комнате, подкидывая и ловя монету. По отрывистым восклицаниям, которые вырывались у него, можно было понять, что его мысли метались, как стая вспугнутых птиц. Он то радовался, то начинал тревожиться.
– Ты не знаешь, дед, откуда у твоего приятеля эта монета? – вдруг спросил он, остановившись. – Надеюсь, она не краденая?
– Что ты такое говоришь, Артурчик? – ужаснулся Илья Артурович. – Игорь Артемович очень порядочный человек. Он банкир. Эту монету ему дал один из клиентов банка. А тот, кажется, нашел клад в Финском заливе. В трюме затонувшего корабля. Во всяком случае, Игорь Артемович так мне рассказывал.
– Врал, наверное, – предположил Артур. – Совершенно неправдоподобная история. А ты сам как думаешь, дед?
– Я думаю, что ты не имеешь права так говорить, – сдержанно ответил Илья Артурович. – Обвинять человека во лжи без всяких на то оснований – это… некрасиво, Артур.
Но его внук думал уже совсем о другом.
– Дед, а ты в самом деле можешь достать эту книгу?
– Я не уверен в этом, – сокрушенно вздохнул старый букинист. – Последний раз Библию Гуттенберга продавали на аукционе почти полвека назад. И с тех пор если только постранично, и то чрезвычайно редко.
– Жаль, – разочарованно произнес внук. – А у меня уже были планы на эти деньги… – Помолчав, он наставительно произнес: – Вот видишь, дед, хорошо, что я взял с него аванс, иначе могли остаться с чем. А так с паршивой овцы хоть шерсти клок.
– Аванс ты ему вернешь, Артур, – сказал Илья Артурович, стараясь, чтобы его голос звучал твердо. – Это даже не обсуждается.
– А вот это ты видел?
Артур просунул большой палец между указательным и средним и показал деду кукиш.
– Вот что он получит, а не аванс!
Ноги Ильи Артуровича подкосились, и он почти рухнул в кресло. Старый букинист сильно побледнел и попытался достать из кармана валидол. Но пальцы не слушались его.
– Артур, – прошептал он. – Прошу тебя… Мои таблетки…
– Перестань ломать комедию, дед, – потребовал Артур, глядя на него с насмешкой. – Каждый раз одно и то же. Ты бы хоть репертуар обновил.
Глаза старика закрылись, он захрипел, схватившись за горло. А потом, словно деревянная кукла, наклонился и упал, с громким стуком ударившись головой о пол. Артур стоял над ним, глядя растерянно и испуганно. Он опасался прикоснуться к деду, думая, что тот умер. Артур панически боялся мертвых. Наконец он опомнился, достал мобильный телефон и набрал номер вызова «скорой помощи».
В больнице Артур пробыл дольше, чем рассчитывал. Сначала Артур вообще не хотел ехать, но врач, прибывший по вызову, настоял на том, чтобы он сопровождал деда. Он неохотно согласился. Еще в магазине Илье Артуровичу поставили предварительный диагноз – обширный инфаркт миокарда. Артур поехал за машиной «скорой помощи» на своем автомобиле.
В больнице Артуру пришлось ждать, пока заполнят необходимые документы, и отвечать на вопросы, которые казались ему совершенно бессмысленными и раздражали его. Вопросы задавала дежурный врач, женщина средних лет с усталым лицом и глазами, в которых явственно читалось сомнение. Ее халат был местами в пятнах, которые можно было принять за засохшую кровь.
– У пациента разбито лицо и смещена носовая перегородка, – сказала она, выйдя к Игорю в коридор, где он дожидался, после осмотра. – Чем вы можете это объяснить?
– Он внезапно потерял сознание и упал с кресла на пол, – недоуменно пояснил Артур. Он не понимал, к чему клонит врач. – Вероятно, ударился лицом.
– Обо всех пациентах, поступивших к нам с такими травмами, мы обязаны сообщать в полицию, – предупредила его врач.
– Как хотите, – равнодушно сказал Артур. Атмосфера больницы подавляла его. Пахло лекарствами и дезинфицирующими средствами. Он чувствовал себя здесь неуютно. – Я уже могу идти?
– Вас не интересует общее состояние больного и прогноз болезни? – спросила врач, посмотрев на него с удивлением, словно в ее практике это был первый подобный случай.
– Он выкарабкается? – спросил Артур. – Это все, что я хочу знать.
– У больного острая сердечная недостаточность, сопровождаемая полной закупоркой одного из сердечных сосудов и обширной площадью некроза миокарда. Нарушение поступления крови к сердцу может привести к серьёзному повреждению или гибели сердечной мышцы…
Она говорила медленно и нудно, часто употребляя медицинские термины. Артур почти ничего не понимал, но кивал головой, с тоской думая, когда же она замолчит. Его начало слегка подташнивать – то ли от волнения, то ли от запахов.
– В общем, прогноз пока неутешительный, – констатировала врач после долгих и туманных объяснений. – Но мы сделаем все, что в наших силах.
– А теперь я могу идти? – снова спросил Артур, когда она, наконец, смолкла.
– Идите, молодой человек, – ответила она, укоризненно покачав головой. – Не забывайте звонить каждый день, узнавайте о состоянии больного. Кстати, кем он вам приходится?