Любомир и Айи
Шрифт:
– Игорь Артемович, зачем вы спрашиваете? Я буду просто счастлив…
– Подожди, дед, – перебил его Артур. Он давно уже прислушивался к разговору и теперь подошел к ним. – Что значит поможете? Это работа, и она должна быть оплачена.
Старый букинист почти с мольбой посмотрел на Игоря.
– Простите моего внука, Игорь Артемович, – попросил он. – Он не знает, что мы с вами друзья. Поэтому такое говорит. Артурчик, как ты можешь?
Но его внук был непреклонен.
– Дед, не мельтеши, – заявил он. И обратился к Игорю: – Вы тоже считаете, что мой дед должен помочь вам по дружбе, не получив за это ни копейки?
– Почему же, – пожал плечами Игорь. Ему был неприятен этот разговор, как и человек, который его начал. – Я готов заплатить. Во сколько вы оцениваете посредничество Ильи Артуровича?
Артур задумался. По его лицу было видно, что он боится прогадать.
– А сколько эта ваша библия стоит? – наконец спросил он.
– Не моя, а Гуттенберга, – поправил его Игорь. – Проблема в том, что я пока не знаю ее цены на сегодняшний день. И Илья Артурович, насколько я понимаю, тоже этого не знает.
– Надо узнать, – безапелляционно заявил Артур. – Услуги посредника будут стоить вам десять процентов от стоимости книги.
– Но ведь это огромная сумма, Артур! – испуганно ахнул старый букинист. – О чем ты говоришь! Ты, наверное, не представляешь…
– Это ты не представляешь, – огрызнулся тот. – Не будь простофилей! Все имеет свою цену. Десять процентов – это еще по-божески, поверь мне. И вообще, не вмешивайся в разговор. Твое дело – раздобыть книгу. Остальное тебя не касается.
Илья Артурович только покачал головой. Он искренне страдал. На него было жалко смотреть. Игорь нахмурился.
– Мы в тупике, – сказал он. – Я согласен на десять процентов. Но сколько это? Назовите сумму, которую я должен заплатить за посредничество.
Артур посмотрел на него зло и растерянно.
– Не торопите меня, – заявил он. – Мне надо подумать. – Он повернулся к деду и требовательно спросил: – Сколько может стоить эта проклятущая книга?
– Сто, двести… Может быть, триста миллионов рублей, – сказал Илья Артурович. – Я не знаю. Если бы ты так не спешил, то я мог бы…
– Ты это брось, дед, – перебил его внук с нескрываемой злостью. – Это не я спешу, а ты тормозишь. Совсем старый стал… Так сто миллионов или триста? Что ближе к истине? Десять миллионов или тридцать – это две большие разницы, как говорят в Одессе.
– Я не знаю, – растерянно произнес старый букинист. – Ведь я уже сказал тебе!
– А ты подумай, – настаивал Артур.
Старый букинист выглядел так, будто его пытали. Он не знал, что ответить. Игорю было искренне жаль его.
– Я могу внести аванс, а окончательно рассчитаюсь позже, – предложил он. – Вас это устроит?
Артур подумал и кивнул.
– А вы не обманете? – спросил он настороженно.
– Артур! – почти простонал Илья Артурович.
– Молчи, дед, – отмахнулся от него Артур. – Не мешай! – И он снова повернул голову к Игорю. – Я задал вопрос.
– Вы ничем не рискуете, – усмехнулся Игорь. – На кону только мои деньги и мое доброе имя.
В глазах Артура вспыхнул хитрый огонек.
– Но если дед не найдет книги? – спросил он. – Получится, что он работал даром?
– В таком случае аванс можете оставить себе, – устало сказал Игорь. – И пожалейте деда, прекратите этот торг. Неужели вы не видите, что заставляете его страдать?
Но Артура было не так просто разжалобить и уж тем более заставить свернуть с пути, по которому он шел к замаячившим на горизонте большим деньгам.
– Когда и в каком размере вы готовы внести аванс? – спросил он деловым тоном, даже не взглянув на деда.
– Немедленно, – ответил Игорь. – Этого будет достаточно?
Он достал из кармана и протянул Артуру золотой червонец. Молодой мужчина взял его и растерянно повертел в руках.
– Это еще что такое? Надуть меня хотите?
– Эта монета стоит по меньшей мере четыре миллиона рублей, – пояснил Игорь. – Мне кажется, вполне достаточно для первоначального аванса.
– Это кто сказал? – спросил Артур пренебрежительно.
– Профессиональный эксперт. Но вы можете взять монету и проверить ее лично, чтобы убедиться в моих словах.
– Но только договор мы подпишем позже, после экспертизы, – быстро сказал Артур.
– Разумеется, – вздохнул Игорь. – Вы можете даже не давать мне расписки, что взяли монету. Я доверяю Илье Артуровичу как самому себе.
– А я и не собирался, – огрызнулся Артур. Его петушиный хохолок задорно вздрогнул. – Это надо вам, а не мне.
Игорь ничего не ответил. Он перевел взгляд на старого букиниста. Тот выглядел бледным и жалким.
– Как вы себя чувствуете, Илья Артурович? – ободряюще улыбнулся ему Игорь. – Вы простите меня за этот разговор. Я не хотел вас расстраивать.
– Это вы меня простите великодушно, Игорь, – попросил старик, от волнения даже забыв произнести отчество. – Вы бы знали, как мне стыдно!
– Вам нечего стыдиться, Илья Артурович, – попытался утешить его Игорь. – Вы ни в чем не виноваты.
Старый букинист взглянул на внука. Тот отошел к настольной лампе, чтобы лучше рассмотреть монету, и не мог услышать их. Старик тяжело вздохнул и тихо произнес:
– Я ничего не понимаю. Почему он вырос таким? Единственный ребенок в семье, все его любили и баловали, ни в чем не отказывали. А особенно я. Это я настоял, чтобы его назвали в честь прадеда, моего отца. Я всегда гордился мальчиком, считал его своим наследником и продолжателем славного рода Былинкиных. И вот что получилось в результате…