Любомир и Айи
Шрифт:
– Зайди ко мне, – потребовал он. – Немедленно!
Когда Игорь вошел в его кабинет, то увидел, что вид у Альберта Карловича был суровый и одновременно торжествующий. Он с трудом скрывал свою радость, пытаясь говорить короткими рублеными фразами, чтобы выходило более веско.
– Садись и пиши, – сказал Альберт Карлович, доставая лист бумаги и кладя его на стол перед Игорем. – Докладную. На имя председателя правления банка.
– И что он хочет от меня? – спросил Игорь невозмутимо. На удивление его сердце не начало биться чаще и тревожнее, как это бывало раньше, когда речь заходила о Большом Боссе.
– А ты будто не знаешь? – возмущенно произнес Альберт Карлович.
– Даже не догадываюсь.
– Один из наших охранников подал рапорт, в котором написал, что ты выпытывал у него секретную информацию, – пояснил Альберт Карлович, с осуждением глядя на него. – Назначена служебная проверка. Тебе придется изложить свою версию. Надеюсь, что ты понимаешь, насколько все это серьезно? Тебе грозит увольнение со всеми вытекающими.
Игорь задумчиво смотрел на начальника, не проявляя беспокойства. Альберт Карлович начал волноваться. Он ожидал другой реакции и сейчас ничего не понимал. Как всегда в минуты волнения, с него обильно потек пот. Он достал носовой платок и принялся вытирать щеки и лоб.
– Что ты молчишь? – спросил он встревоженно. – Тебе что-то известно? И, кстати, ты понимаешь, что из-за твоей неосторожности могу пострадать и я?
Игорь испытывал сильное искушение вселить ужас в своего начальника туманными намеками, но внезапно ему все стало безразлично. Последняя капля переполнила чашу его терпения. Вместо ответа он взял ручку, придвинул лист бумаги и начал писать. Написав, передал лист Альберту Карловичу.
– Это что такое? – воскликнул тот почти испуганно.
– Вы разучились читать, Альберт Карлович, или понимать прочитанное? – вежливо спросил Игорь. – Это мое заявление на увольнение по собственному желанию. С сегодняшнего дня. Надеюсь, Большой Босс не потребует от меня отрабатывать две недели?
– Напрасно ты так, – почти жалобно произнес Альберт Карлович. Он явно не рассчитывал на подобный демарш. – Я бы встал на твою защиту. Тебя наказали бы, но не уволили.
– И я бы остался у вас в вечном долгу, – понимающе улыбнулся Игорь. – Нет уж, извините! Но признаю, что партия была разыграна мастерски. Вы гроссмейстер, Альберт Карлович. Только знаете что?
– Что? – спросил Альберт Карлович, доставая второй платок. Первый был уже влажным от пота.
– Вместо меня придет другой человек и, возможно, он не будет так щепетилен, как я. Так что запасайтесь носовыми платками и готовьтесь к худшему. Ваша жизнь с этого дня превратится в кошмар. Неизвестное всегда пугает больше. А вы ведь трус.
Произнеся это, Игорь поднялся и вышел из кабинета, улыбаясь.
– Тоже мне, Нострадамус, – буркнул ему вслед Альберт Карлович. – Шел бы ты со своими зловещими пророчествами знаешь куда?
Но это была пустая бравада. Альберт Карлович был неглупым человеком. Он понимал, что Игорь прав, и не исключено, что все его слова сбудутся. Но винить ему было некого, кроме себя. Раздувая эту историю, он не предвидел того, что произошло, и в этом была его ошибка. А за ошибки приходится расплачиваться, даже если осознал их.
Он почти с ненавистью смотрел на исписанный Игорем лист бумаги, лежавший перед ним на столе. Вдруг Альберту Карловичу захотелось написать такое же заявление и освободиться от страха, который терзал его постоянно на протяжении уже многих лет. Но спустя мгновение он опомнился. Ему было уже далеко за пятьдесят. Уволившись, он мог не найти новой работы. А жизнь в нищете пугала его сильнее, чем все остальное.
– «Мальчишка», – подумал он раздраженно, имея в виду Игоря. – «Вот доживет до моих лет, тогда поймет».
Но что тот должен понять, Альберт Карлович и сам затруднился бы ответить.
Выйдя от начальника, Игорь зашел в службу по персоналу и узнал, когда все формальности будут улажены, и он сможет забрать свои документы. Он не раскаивался в своем решении уйти из банка. С его души словно скатился огромный камень, который давил на нее, вызывая боль. И он знал, кого должен благодарить за это. Если бы не встреча с Айи, он никогда не решился бы на такой поступок, который еще накануне казался ему безумным.
Игорь просидел в своем кабинете до конца рабочего дня, чтобы его не уволили за прогул. Такого подарка Альберту Карловичу он делать не собирался. Сначала он привел все текущие дела в порядок, чтобы передать их своему преемнику. А затем начал думать о будущем. Биржу труда и кругосветное морское путешествие на круизном лайнере он отмел сразу, как две противоположные крайности. А потом вспомнил о своей давней мечте – Библии Гуттенберга. И начал подсчитывать, сколько посланий Айи к Любомиру и Любомира к Айи он будет должен передать, чтобы суметь приобрести эту книгу. Это занятие увлекло его настолько, что он не заметил, как прошло время. Блуждание по привычному миру цифр вкупе с разыгравшейся фантазией подарило ему радость, которой он давно уже не испытывал.
Его отвлекали телефонные звонки. Звонили из службы по персоналу, чтобы уточнить некоторые детали. Позвонил Альберт Карлович, желая узнать, не передумал ли он. Был звонок даже от начальника службы безопасности, который попытался переложить всю вину за свою маниакальную подозрительность сначала на действовавшие в банке инструкции, а потом – на Альберта Карловича, подстрекавшего его сделать из мухи слона. Игорь бросил трубку, не дослушав. Вся эта мышиная возня была ему уже безразлична. Он подсчитал, что при регулярных рейсах между Пироговской набережной и парком Сосновка пусть даже раз в неделю он уже к концу года или в начале следующего сможет приобрести Библию Гуттенберга. Дело оставалось за малым – найти антикварную книгу, которую кто-то и по какой-то неведомой причине хочет продать. Но в действительности это и было самым трудным. Библии Гуттенберга на улицах не валялись, и в свободной продаже их не было, наверное, уже полвека, а то и много больше. В этом ему мог помочь только Илья Артурович Былинкин. В мире старинных книг старый букинист был как рыба в воде.
«В моем случае можно сказать «как русалка в воде», – подумал Игорь. – «Или как леший в лесу». Он долго размышлял, надо ли посвящать старика в то, откуда возьмутся деньги на приобретение Библии Гуттенберга. Но так и не пришел ни к какому выводу. «Если Илья Артурович спросит, я приоткрою ему завесу тайны и посмотрю на его реакцию, – думал Игорь. – Если он не сочтет меня сумасшедшим, то расскажу все как есть. Если же потребует психиатрической экспертизы…» Что он будет делать в этом случае, Игорь пока не знал, решив, что время покажет. Старый букинист мог его удивить. В конце концов, у Ильи Артуровича были хорошие гены – его бабушка допускала существование духов природы и прочей нежити. Игорь верил в наследственность.