Любовь до полуночи
Шрифт:
– Определенно.
Она чувствовала его позади себя – тепло, исходящее от него, но не касавшееся ее. Просто… дразнящее. Мучившее. Соблазнявшее.
– Мы все те же самые люди, – прошептал он у нее за спиной.
Именно это делало все таким странным. Но и таким исключительно интересным. О чем говорил ее ускорившийся пульс.
– Но ты должна этого хотеть, – выдохнул он. – И ты должна обдумать это. Мне нужно, чтобы ты приняла сознательное решение.
– Ты хочешь, чтобы я сделала первый шаг?
– Я хочу, чтобы ты была уверена. – Его слова щекотали ей ухо.
Она оперлась руками об оконное стекло, ее горячие ладони мгновенно оставили влажные отпечатки на прохладной поверхности.
– Что, если я ни на что не способна? – Она ненавидела свой неожиданно тонкий голосок.
Смех Оливера, прогрохотавший у него в груди, казался таким густым, что его хотелось потрогать.
– Одри, я даже не прикасаюсь к тебе, а у тебя уже получается.
Он навис над ней, перенес вес тела вперед, прижав ее к окну, и тугая напряженность в его теле придала его словам правдивость. От этого контраста – холодное стекло впереди и его большое горячее тело за спиной – дыхание задрожало у нее в горле.
– Позволь мне показать тебе.
Ловким движением он убрал ей волосы с лица. И именно это убедило ее.
Его большие, загорелые, уверенные пальцы…
Они дрожали как осиновые листья.
Ее глаза затрепетали под закрытыми веками, и она отогнала все сомнения, страхи и вопросы из головы и просто позволила себе чувствовать. Как только она откинула голову, обнажая свою шею над изящным воротником платья, Оливер коснулся губами ее кожи.
Ее ноги подкосились. Если бы не вес его тела, прижимавшего ее к окну, она бы соскользнула на дорогой бамбуковый паркет. Тяжело дыша, Одри ловила воздух дрожащими губами, когда его рот и подбородок уткнулись ниже голубого воротника, а затем переместились к ключице. Оливер накрыл своими ладонями ее кисти на стекле, прижал к ее телу, направил их вниз, чтобы вместе проследить линию ее шелкового силуэта.
Его пальцы скользнули по ее груди, талии, изгибу бедер, заставляя ее дрожать и остро чувствовать каждое прикосновение. Затем он выпустил ее ладони, и одна его рука, обогнув ее талию, легла ей на живот, а другая проследовала вниз по внешней стороне ягодицы. До самой ее нижней границы.
Ее глаза распахнулись.
– Просто чувствуй, – прошептал он, и его дыхание обожгло ее кожу. – Будь смелой.
Странный выбор слов снова затерялся в мучительно-сладостных ощущениях, которые дарили его ласкающие губы. Они поднялись с шеи чуть выше за ухо, задержались там на мгновение, а затем направились вперед – касаясь ее челюсти, щеки, подбородка. Исследуя. Пытаясь найти. И когда они достигли того, что искали, Одри была не просто готова к ним, она жаждала их.
Он прижался к ее губам на мужском, хриплом вздохе, и она слегка повернулась в его руках. На вкус Оливер был декадентским, мужественным, восхитительным, как в ее мечтах.
На ощупь – именно таким, каким она его себе представляла: твердым, возбужденным и уверенным в себе. Но только намного лучше – никогда в жизни она не испытывала чего-то подобного.
«Будь смелой», – сказал он. Именно это он и имел в виду. «Воспользуйся шансом».
«Рискни».
Одри развернулась в его руках лицом к нему, прижавшись спиной к стеклу, и обхватила руками его изогнутую шею.
А потом она поцеловала его в ответ – со всей страстью, на какую только была способна.
И тогда все начало по-настоящему набирать обороты. Нога Оливера скользнула между ее бедер и раздвинула их толчком, надавив на ту самую точку, где она испытывала томящую сладостную боль, а руки начали гулять по ее телу – одна погрузилась ей в волосы, а другая медленно добралась до груди, облегчив ее муку одним нежным нажатием.
Оливер оторвался от ее рта так же быстро, как отвел руку от груди.
– Ты не носишь бюстгальтер?
Одри смутилась, но ответила:
– Он был в куче белья, которое унесли в стирку. – На него попало немного соуса сальсы.
– Мне будет только труднее, – прохрипел, стиснув зубы, вдыхая слова ей в рот.
Все, что она могла сделать, – это захватить немного воздуха, чтобы спросить:
– Труднее что?
– Остановиться.
– Почему ты хочешь остановиться?
Почему черт возьми…
– Потому что у нас ожидается компания.
Она оторвалась от его горячих губ. Компания означала не только они двое. Компания означала кого-то еще. А она стояла с наполовину задранной юбкой, зажатой между Оливером и окном прямо напротив двери.
Он отступил, но неохотно.
– Какая компания?
– Я попросил, чтобы следующее блюдо нам подали сюда.
– Какого черта ты это сделал?
Ну… разве она не была настоящей леди, когда пребывала в муках плотского разочарования?
Оливер улыбнулся влажными, слегка опухшими от поцелуя губами:
– Я не знал, что это должно было случиться. Я решил, что тебе хотелось остаться наедине.
Одри одернула юбку. Он отступил назад.
Похоже, больше всего здесь заботятся о том, чтобы вовремя остановиться.
– Я хотела бы уединения прямо сейчас.
– Тебе необязательно есть. Мы можем продолжить, когда они уйдут. – Его взгляд вдруг стал острым и пронизывающим. – Если это то, чего ты хочешь.
Да, прямо сейчас она действительно этого хотела – она была настолько возбуждена, что не могла думать ни о чем другом, кроме как о возобновлении ласк. Но через пять минут… Кто знает? К тому времени ее мозг, возможно, успокоится и напомнит ей о всех причинах, почему это была плохая, очень плохая идея.
Через пять минут все это может закончиться.
«Ты должна быть уверена». Вот что он имел в виду: она должна быть уверена в своих желаниях и действиях в холодной, безжалостной реальности, а не в горячем, лихорадочном состоянии, в каком она пребывала сейчас.
В дверь постучали, и Одри повернулась лицом к окну, без надобности одергивая платье и делая вид, что она только что любовалась видом, а не ощущениями, которые рука Оливера вызывала у нее, прикасаясь к ее груди. Позади нее Оливер принял еду, поблагодарил и тихо закрыл дверь.