Любовь и баксы
Шрифт:
Он превратился в бандита, и это превращение отнюдь не ужаснуло его, наоборот - он почувствовал, что наконец оказался на своем месте. Сначала он сожалел, что не сделал этого выбора раньше, но потом понял, что благодаря образованию и медицинским навыкам может встать несколько выше рядовых братков, и успокоился. Вот уже восемь лет, побивая рекорды долгожительства среди уголовников, он занимался обычными бандитскими делами, а кроме того, врачевал братков, чем и заслужил их уважение и кликуху "Доктор".
Несколько дней назад Желвак за рюмкой водки рассказал Доктору о Лине Гессер и медальоне, который нужен до зарезу ему и Графу. И Доктор решил помочь своему благодетелю.
Все было достаточно просто - разговоры про эту рыжую девку давно уже ходили среди братков, найти ее было несложно, а дальше - дело техники. Если медальон при ней - нужно просто забрать его. Если не при ней - узнать, где он. Понятное дело, она будет упираться и не захочет говорить, но на этот случай у Доктора был специальный план.
Жора Брунов, вместе с которым он когда-то учился медицине, ничего не знал о том, кем теперь стал Доктор. Иногда Доктор заходил к нему, они пили пиво, вспоминали студенческие годы, а на вопросы о том, чем Доктор сейчас занимается, он обычно отвечал, что работает временно в одной скучной конторе, после чего разговор переходил на более приятные темы.
Например - на блондинок.
Набрав номер Жоры, Доктор тут же услышал знакомый, хриплый от курения "Беломора", голос:
– Ну?
– Что ну! Я те понукаю!
– отозвался Доктор и ощутил радость оттого, что Жора дома и все начинается вроде бы удачно.
– Леха, животное! Ты где?
– Скоро буду у тебя. Пива привезти?
– Аск!
– ответил Жора.
– Ну все, жди!
– Доктор закончил разговор и прервал связь.
После чего сел в свой "Гольф" и поехал к Жоре на Петроградскую.
Жора работал врачом в дурдоме. Принято считать, что врач-психиатр со временем сам становится в той или иной степени сумасшедшим, как бы заражаясь от своих пациентов безумием. Возможно, это и так, но Жора пока что вроде бы не ловил чертей и не разговаривал с невидимыми собеседниками. А если и делал это, то без свидетелей.
Коньком Жоры были психотропные препараты.
Дома у него была небольшая лаборатория. Многие токсикоманы и любители сбивания крыши порадовались бы ее богатству, оказавшись там в отсутствие хозяина. Новые рецепты и методы медикаментозного лечения Жора испытывал, естественно, на работе. Иногда это давало неожиданные результаты.
Как-то раз, под пиво, у Доктора с Жорой зашел разговор о методах работы спецслужб и о способах получения информации от нежелающих разговаривать людей. Доктор с уверенностью дилетанта заговорил о пресловутой сыворотке правды. Жора скорчил презрительную гримасу, остановил его жестом и сказал, что никакая особая сыворотка для этого не нужна. Достаточно ввести в особой последовательности определенные, причем совсем не секретные, препараты, которые сначала расслабляют, потом размягчают, далее успокаивают, затем освежают память, что немаловажно, потому что иногда человек действительно не может вспомнить чего-то.
Потом ввести опять что-то там, и пожалуйста - спрашивайте, отвечаем!
Затем разговор съехал на преимущество женских чулок со швом перед колготками, а про шпионаж и тайны забыли. Этот разговор имел место лет пять назад. И вот теперь, решившись на серьезное дело, Доктор вспомнил о нем, и это было кстати.
Он хотел задать рыжей Лине много вопросов и получить на них ответы.
Свернув на Большую Пушкарскую, Доктор проехал несколько кварталов, потом свернул еще раз направо и остановился. Как раз напротив дома, в котором жил Жора, был ларек. Закупив пива и сопутствующих ему соленостей, Доктор вошел в подъезд и поднялся на третий этаж.
Идя по лестнице, он подумал:
"А сколько же сейчас Жоре лет? Тридцать четыре… Или тридцать пять?"
Когда он подносил палец к звонку, дверь открылась.
– А я тебя в окно увидел, - радостно объявил толстый Жора, впуская Доктора.
Доктор передал ему мешок с покупками и вошел в квартиру.
– Забурел! Ей-богу, забурел!
– восхитился Жора, осмотрев Доктора.
– На "фольксвагенах" ездишь, оделся, как пижон! Ты что, старуху-процентщицу грохнул?
Доктор усмехнулся:
– И не одну!
– Слушай, а там на мою долю не осталось какой-нибудь завалящей бабки с набитым чулком?
– Я сам теперь бабка с набитым чулком, - ответил Доктор, проходя в комнату, - только грохать меня не надо. Я и так тебе денег дам.
– Ловлю на слове!
– Испытывавший постоянную нужду психиатр стал выставлять принесенное пиво на стол.
Доктор уселся на продавленный диван и обвел взглядом комнату.
За пять лет ничего не изменилось. Старая ветхая мебель, сработанная еще во времена мастера Гамбса, массивная, почерневшая от времени бронзовая люстра с редкими висюльками, огромное количество книг на темных разваливающихся полках - все было так же, как и десять и, наверное, пятьдесят лет назад.
Доктор от пива отказался - за рулем все-таки.
Жора не возражал - ему больше достанется.
Но сходил на кухню и поставил для Доктора чайник. Минут пятнадцать они говорили об общих знакомых, о разных выдающихся событиях, произошедших за эти годы, потом Доктор посмотрел на часы и сказал:
– Я к тебе по делу.
– Слушаю тебя, - ответил Жора и посмотрел на Доктора профессиональным взглядом психиатра.
– Помнишь тот разговор о сыворотке правды?
– спросил Доктор.
– А ты помнишь, что я просил тебя не употреблять этот идиотский детективный термин?
– ответил Жора.
– Ну хорошо, хорошо. Так помнишь все-таки?
– Конечно, помню. Я вообще, к сожалению, слишком много помню.
– Ага. "Он слишком много знал!"
– Вот именно. Ну так что тебе нужно? Доктор замялся, потом решительно хлопнул рукой по колену и заговорил:
– Мне нужно получить информацию от человека, который ни за что не даст ее просто так. Этот человек… Ну, в общем, я бы не хотел его пытать. А информация эта мне нужна позарез.