Любовь и доктор Форрест
Шрифт:
– Но вы сделали операцию просто замечательно!
– Вам следовало бы вызвать меня раньше.
– Это был несчастный случай, сэр, и пациента доставили прямиком сюда.
– И все равно мисс Робертс в любом случае следовало бы предварительно позвонить мне.
– Гнев и усталость Рэдвуда в конце концов взяли верх над профессиональным этикетом.
– Все проблемы женщин оттого, что они считают, будто бы знают и умеют все на свете. В то время как на самом деле они ничего не знают и не умеют!
В порыве гнева он подхватил свой пиджак и направился к выходу.
Опасения
Никто точно не знал, какой именно разговор состоялся между мисс Робертс и старшим хирургом, и хотя на протяжении одного или двух дней по больнице ходили самые невероятные слухи и предположения, этот случай вскоре как-то забылся.
Весна была уже в самом разгаре, когда Лесли перевели в так называемое Частное Крыло. Она никогда прежде не бывала здесь, и по-началу ее воображение поражали роскошные ночные сорочки и халаты, которые носили женщины-пациентки, а также шикарные букеты цветов и вазы полные фруктов, которыми была заставлена практически каждая палата. Лесли счастливо откликалась на столь милое окружение и теперь работа казалась ей как никогда легкой, хотя с некоторой досадой ей все же приходилось признать, что по большей части ей приходилось заниматься тем, что расставлять цветы по вазам, покупать марки и книги, и зачастую играть роль горничной для нескольких наиболее требовательных пациенток.
Со временем вся эта уйма маленьких просьб и поручений начинала раздражать все больше, и позвращаясь обратно в больницу после уик-энда, проведенного в доме Пат, Лесли была погружена в безрадостные размышления о еще одном дне предстоявших ей бесцельных хлопот. В то время, как она шла по коридору, еще только собираясь заступить на дежурство, ее нагнала взволнованная медсестра.
– Ты даже не представляешь, кто к нам поступил - сама миссиз Редвуд!
Сердце Лесли дрогнуло и глухо забилось.
– Что с ней?
– Аппендицит. Будет лучше, если ты станешь ходить на цыпочках. Старшая сестра все утро то и дело наведывалась к ней в палату.
Поначалу Дебора Редвуд слишком неважно чувствовала себя, чтобы обращать внимание на то, что ее окружает, но после операции, она оказалась самой непредсказуемой изо всех пациенток, и получалось, что с утра и до вечера Лесли приходилось прислуживать исключительно ей.
И все же в обаянии этой девушке и в самом деле было невозможно отказать, и как бы извиняясь за случающиеся у нее время от времени вспышки гнева, она вознаграждала медсестру небольшим подарком в виде плитки шоколада или же маленького флакончика духов из того огромного арсенала, что был расставлен на трюмо.
Вне всякого сомнения она была самой очаровательной пациенткой "Частного крыла", потому что ее бледная, безупречная кожа практически не нуждалась в макияже, хотя Дебора и проводила целые часы, расчесывая густые, темные волосы, которые мягкими волнами спадали ей на плечи.
На пятый день пребывания Деборы в больницы, Лесли как обычно по звонку явилась в палату,
– Вам что-нибудь надо, миссиз Редвуд?
– спросила она.
– Да, сестра, пожалуйста. Найдите ленту в ящике трюмо и завяжите ею мне волосы.
Лесли направилась к трюмо, а Дебора продолжала разговаривать с мужем.
– И ради бога, Филип, давай прекратим этот разговор раз и навсегда. Я ни за что не отпущу тебя в Швейцарию. Ты должен отказаться, сказать доктору Зекеру, что тебя та его работу не устраивает.
– Дебора, давай все же обсудим это немного попозже.
– Редвуг говорил очень тихим голосом.
– Нет. Я не желаю больше откладывать этот разговор на потом. Я никогда не поправлюсь, если буду постоянно беспокоиться из-за этого.
– Уверяю тебе, тебе вовсе не из-за чего беспокоиться.
– Ну конечно же есть из-за чего!
– Дебора Редвуд нетерпеливо мотнула головой как раз в тот момент, когда Лесли начала перевязывать лентой ее роскошные волосы.
– Сестра! Осторожнее! Вы делаете мне больно!
– Извините, миссиз Редвуд. Может быть мне лучше зайти попозже?
– Нет, я хочу, чтобы вы причесали меня именно сейчас. Послушай, Филип, ты наверное выжил из ума, что собираешься уехать отсюда и застрять в клиннике этого Зекера.
– Напротив, это очень благоразумное решение. Там я получу возможность набраться опыта, которого мне сейчас так нехватает.
– Не нужен тебе больше никакой опыт. Как врач ты известен достаточно хорошо для того, чтобы открыть свою собственную клиннику!
Редвуд гневно вскочил со своего кресла.
– Не нужна мне никакая собственная клиника.
– Тогда оставайся здесь. Но только не жди от меня того, что я когда либо соглашусь поселиться в такой глухомани, да еще к тому же и в Швейцарии.
– В ее ясных голубых глазах стояли слезы.
– Это жестоко, требовать от меня такое, Филип, жестоко!
Она расплакалась, а Редвуд обратился к Лесли.
– Вы свободны, сестра. Можете идти.
Лесли смущенно вышла из палаты и, сама не зная зачем, зашла в уборную. Практически одновременно до ее слуха донесся разгневанный голос Филипа Редвуда, и было слышно, как открылась и тут же с грохотом захлопнулась дверь. Боясь выходить из своего убежища, опасаясь снова столкнуться с ним в коридоре, Лесли осталась неподвижно стоять на месте, и мгновение спустя она услышала шаги в коридоре и голос сэра Клайва Уотерса лечащего врача жены Филипа Редвуда.