Любовь и хоббиты
Шрифт:
Биллька напевала очередную фигню, подслушанную у Баламыча, и намывала посуду. Федор спал на пустом подносе посреди стола и блаженно икал. Я взял Федора в охапку и на цыпочках вынес в коридор; кухню прикрыл, чтобы не беспокоить сестру. Поднес его к «ста карманам» (они так и валялись перед дверью) и отдал первую команду:
– Нюхай.
Федор зашевелил носом и проснулся.
– Урман, – сказал он, – стиральный порошок и духи.
– Найдешь?
– Стиральный порошок под ванной, духи у Билльбунды.
– Урмана найдешь, бестолочь?
Федор пожал плечами, но я знал, как разбудить
– Федя, если выведешь меня к Урману, получишь десять бубликов.
– Десять и десять, – тихо возразил чокнутый хоббит.
– Губа не дура!
Федор оттянул нижнюю губу и скосил блуждающие глаза вниз.
– Уа йе уа! – передразнил он.
– Ладно, грабитель, по рукам, – мы вышли на крыльцо. – Федя, след!
Вряд ли стоит описывать, как мы прочесывали квартал, но через полтора часа беготни у меня сложилось твердое убеждение, что Федор больше мошенник, чем ищейка. За два десятка бубликов он был готов бесконечно долго таскаться по Базе. А старался-то, старался! На хоббитов лаял, ногу у калиток задирал – у окрестных улиток рожки от удивления перекашивались.
В конечном счете, я свернул поиски, прогнал Федора и потопал в гномий кабак.
8. Тела и паяльники
В кабаке было подозрительно тихо для раннего вечера. Захожу – пусто, столы сдвинуты к середине, а на них… что бы вы думали? Охотник на хоббитов в собранном виде. Грудная клетка распахнута и ковыряются внутри два тела с паяльниками: одно – Главбух, другое – Урман.
Тела общались мычанием, кивками, бровями, рожами и ухмылками; паяльники падали, вслед за ними падали тела, но дело двигалось.
Я подобрался поближе, уровень содержания спирта в воздухе достиг критической отметки; дышать глубоко и часто становилось опасно, но приятно. Самыми первыми на Базе пьянеют эльфийки и хоббиты; эльфийки раньше – чем хоббиты и пользуются, но, увы, не так долго, как орки.
– Чем занимаетесь? – тихо спросил я, но вскоре убедился в полной бесполезности любых вопросов. Если бы вдруг прямо здесь и сейчас начался концерт лепсоидов с пиротехническими эффектами, оба тела ничего бы не заметили. Они делали, что задумали, на полном автопилоте.
Я сходил в бар, налил игристого пшизейского (оно заигрывало с кубиками льда, меняя цвета и булькая), хлебнул и уселся ждать, когда маньяки закончат. Пока есть время, пожалуй, расскажу вам о том, каким образом самый высокий хоббит на Базе оказался там, где он оказался…
Итак, в бабушкином дворе, под калиткой, на Ури свалилась очередная гениальная мысль: увезти мой опасный подарочек куда подальше, где его не станут искать, закрыться там на недельку с нужными инструментами, кефиром и сырыми пельменями, взломать роботу электронный мозг и перепрошить из охотника на хоббитов в их верного слугу и защитника. Идея хорошая…
Куда именно прятаться, Ури точно не знал, у него имелись кое-какие знакомые из разных банд, но их порядочность оставляла желать лучшего – полурослики могли спереть робокопа прямо из-под носа. И вот появилась на пути хоббита с тележкой гномья палатка с вывеской «Под колпаком». «Надо зайти», – подумал мой гениальный друг и зашел. Он преследовал самые трезвые цели: просто хотел найти
Появление странного хоббита в «детской пижаме», с подозрительной тележкой, из которой выглядывали чьи-то конечности, произвело на посетителей кабака отрезвляющее впечатление. Его окружили. Что-либо скрывать от гномов было бесполезно, у бородатиков самый острый нюх на «железки». К счастью, они неболтливы и презирают доносительство, в отличие от гоблинов и отдельных андроидов. Итак, Ури оказался в центре внимания – его сломанный робот стал темой номер один, и завсегдатаи засуетились. Они заказывали выпивку для дорогого гостя, хвалили его модный вечерний костюм и настойчиво поднимали вопрос о цене. Отказываться от выпивки Ури стеснялся, да и, если честно, побаивался: он рассчитывал на их расположение и дельные советы. На просьбы продать робота вместе с тележкой за хорошие деньги, смущенно извинялся и объяснял, что техника досталась в подарок.
Чем больше Ури отказывался, тем больше ему предлагали выпить. Ставки тоже росли – от редких драгоценных камней и украшений до строительства второго этажа для норы. Ури пьянел, раздувался от гордости и вертел головой…
Эта история основывается на обрывистых воспоминаниях моего друга, а посему сказать точно, почему именно Главбух взялся за паяльник и принялся помогать Урману, пожалуй, нельзя. Но кое-что предположить можно. Если моя версия соответствует действительности, я, как хоббит, готов поклониться хозяину кабака в ноги за самый изящный из всех известных мне способов воровства.
Я думаю, во время соблазнения Урмана гномами Главбух тоже всерьез задумался о приобретении полезного робота. Мудрый и опытный делец, он понял – какую цену ни называй, упрямый хоббит останется при своем. Наверное, тогда у хозяина кабака и созрел коварный план присвоения охотника на хоббитов. Сперва гном разогнал посетителей и оставил только Урмана, они выпили за счет заведения, гном выяснил, зачем долговязый пожаловал в кабак, а разузнав, щедро предложил помочь. Перепрограммировать? Пожалуйста, здесь и сейчас!
И перепрограммировал в свою пользу – прямо на моих глазах.
Ледяной кубик стукнулся о зубы, я поставил пустой стакан на стол; на том же столе храпел Главбух. Ури вырубился прямо на деревянном полу, прижимая паяльник к груди, словно погребальную свечку. И что вы думаете? Они дружно вырубились, а отремонтированный робот, наверняка уже с новым аккумулятором, включился! Зная, насколько были пьяны тела «оперирующих», я был готов к чему угодно. Девяностый слез со стола – я влез под стол. Девяностый сгреб спящего бородача и унес за барную стойку, вернулся, и унес Урмана. Я выжидал. Робот не возвращался. Я сидел и прислушивался. Робот запел. Конечно, мое терпение проиграло в битве с любопытством, и я пополз смотреть. И что вы думаете? Оказалось, он уложил обоих на широкую пеньковую циновку и пел им старинную колыбельную про рудокопа, которому было жестко спать на каменной женщине! Вот дурак: она им нужна, его колыбельная?