Любовь и магия (сборник)
Шрифт:
К полудню погода стала портиться. С угрожающе нависшего свинцово-серого неба посыпалась снежная крупка, острая и противная. Норовила забраться за воротник и больно секла щеки.
Я с надеждой посматривала на Ольсена. Должен же он, местный, понимать, что в такую погоду соваться в горы – безумие! Но наш провожатый посмотрел на небо, потыкал в экран своего коммуникатора и радостно сообщил:
– Далеко ехать нельзя, Дорога Троллей закрыта из-за непогоды. Но в окрестностях Тронхейма есть интересное ущелье. Совсем рядом, всего час пути!
Я беззвучно простонала и так стиснула в руках пластиковый стаканчик с кофе, что едва не пролила его себе на колени.
Желтый мини-вэн натужно гудел и взбирался все выше и выше. Снег почти прекратился, но, когда мы остановились и вышли из машины, нас обступил густой, липкий и холодный туман. Гай расстроенно озирался кругом, а Ольсен виновато разводил руками. Я же злорадно усмехалась.
Но наш оптимистичный провожатый вдруг хлопнул себя по лбу:
– Вспомнил. Не расстраивайтесь, герр Стоцкий. Я покажу тропинку, по ней можно взобраться повыше, к водопаду. Там точно тумана нет.
Еще минут пятнадцать мы карабкались по узкой тропинке, скользкие от осевшего тумана камни норовили выскользнуть из-под ног. Я молилась, чтобы не подвернуть ногу и не сломать лодыжку. Ремень кофра больно врезался в плечо, шапка наползала на глаза. Спина взмокла, но, вместо того чтобы согреться, я еще больше продрогла, так как куртка стала влажной.
Наконец туман вокруг стал рассеиваться, скалы расступились, и перед нами открылось узкое ущелье, заваленное камнями и кое-где поросшее хилыми деревцами. В глубине ущелья слышался шум воды. Еще один поворот – и я замерла от восторга. Сверху, со скалы, скрытой серыми ватными клочьями облаков, падал тонкий шлейф водяных капель. Вода скапливалась в большой каменной чаше, переливалась через край и стекала между камней весело журчащим ручьем.
Тумана в ущелье и правда не было. А как только мы подошли к водопаду, облака расступились, и тончайшая водяная пыль радугой заискрилась в солнечных лучах.
Гай воодушевился, расчехлил свою навороченную «Лейку» и стал выбирать ракурс. У Ольсена вдруг запищал брелок сигнализации от мини-вэна, и, пообещав вернуться за нами, он поспешил вниз по тропинке. Мы с Гаем остались одни.
Я выбрала большой плоский камень, провела по нему ладонью, убедилась, что поверхность почти сухая, хоть и холодная, присела и с наслаждением вытянула ноги. Мышцы, непривычные к долгой ходьбе, сводило от напряжения.
Гай бродил по ущелью, влезал на камни, щелкал и щелкал затвором. Я прикрыла глаза и наслаждалась покоем, кристально чистым воздухом и тихим журчанием воды. Испуганный вскрик и грохот заставили меня вскочить.
Гая нигде не было. Метнулась к водопаду, обратно, к выходу из ущелья. Эхо будто передразнивало меня, повторяло на все лады его имя. Сердце в панике стучало где-то в горле. Холодный пот стекал по спине, руки дрожали. Ноги подкашивались. Я бессильно опустилась на камень, закрыла лицо руками и разрыдалась.
И вдруг услышала слабый стон:
– Ева…
Звук явно шел со стороны водопада. Подошла ближе, присмотрелась и увидела, что за шлейфом падающей воды зияет черное отверстие пещеры.
– Ева, помоги!
Снова стон. Гай! Он там и скорее всего ранен! Отчаянно борясь со страхом, я закрыла глаза и шагнула в темноту.
Дно каменного мешка, в который я провалилась, оказалось дальше, чем я рассчитывала. Не удержалась на ногах, пошатнулась и упала, больно ударилась коленкой о камень. Стиснула зубы, чтобы не разреветься.
– Гай? Ты где?
Тишина обволакивала как вата. Темнота обступила со всех сторон, закутала в плотный черный бархат. Было очень страшно. Но там, в темноте был мой Гай. Раненый, беспомощный.
Сделала несколько шагов, стараясь не отрывать ноги от пола. Звук отскочил от стен, запрыгал, как мячик, разорвал тишину.
– Ева…
Он рядом, совсем рядом. Нащупала в кармане телефон, включила его, будто фонарик.
Луч света заметался по темным стенам, выхватывая влажные камни, какие-то блестящие потеки на стенах, и, наконец, мужской ботинок.
Гай!
Спотыкаясь о камни, подбежала к нему, положила телефон на большой плоский камень.
– Ты ранен? Что болит?
– Нога, – простонал Гай. – Кажется, сломал.
– Ничего, ничего. Обопрись на меня, сейчас попробуем выбраться.
Обхватила его за плечи, попыталась поднять. Он застонал, но встать не смог.
– Очень больно… А где Ольсен? Нужно позвонить ему.
Протянула руку туда, где светился телефон, но он тут же предательски погас.
Тихо выругалась сквозь зубы и пошарила рукой по камню. Телефона не было.
Продолжила ощупывать холодную влажную поверхность, как вдруг наткнулась на что-то такое же прохладное, но явно живое.
Мой отчаянный визг отразился от стен пещеры, оглушил…
– Ну чего так орать-то?
Голос, сказавший это, был незнакомым. Хриплым, грубым. И говорил по-русски.
– Ева? – озабоченно спросил Гай. – Кто это там?
Ну откуда мне знать? Я, так же как и он, словно слепой крот в потемках.
– Кто здесь? – спросила я дрожащим голосом.
– Кто-кто… Падают тут в мою пещеру, орут как резаные.
Или мы оба сошли с ума, или тут какой-то газ, и у нас галлюцинации.
Внезапно в углу пещеры вспыхнул синий огонек, следом еще один, и еще, и еще. Вскоре стены засияли сотнями маленьких светлячков, и каменный мешок осветился странным голубоватым холодным светом.
Наконец я смогла разглядеть темный силуэт у стены. В голове сразу замелькали образы всего страшного, что я когда-либо видела и слышала о пещерах. Черный спелеолог, йети, гномы, тролли… Глупости какие, это все сказки!
– Сказки, конечно, – произнес вслух все тот же хриплый голос. – И сказочники не врут. Перевирают все. Но не врут. Ты правильно догадалась.